– Ты же сюда в командировку приехал...
– Это я соврал, Дашка, – занервничал Глеб. – Мне просто захотелось тебя увидеть. Я нашел следака, который вел твое дело, и у него получил информацию о том, в какой колонии ты сидишь. Все устроил и приехал. Думал, ты не захочешь меня видеть, но ты молодец, пришла. Почему ты не спрашиваешь, как моя жизнь?
– Не знаю. В последнее время я больше думаю о своей. Жаль, что она проходит мимо меня. Страшно подумать о том, что впереди ничего не будет.
– Ты злишься на меня за то, что я тебя сюда засадил?
– Нет. Тут все понятно. Я ведь хотела тебя убить. Я знала, что ты меня засадишь.
– Знала?
– Ну конечно! Ведь ты мне еще в машине грозился, когда я везла тебя, раненного, в больницу.
Я достала папиросу и закурила. Глеб посмотрел на меня округлившимися глазами.
– Даша, брось эту гадость! Разве девушки курят папиросы?
– Какая я девушка? Вот уже полгода, как я обыкновенная зэчка, баба третьего сорта, отброс общества!
– Даша, прошу тебя, возьми сигарету. Папиросы курят работяги, бомжи, нищие в переходах, но ты?!
Пожав плечами, я затушила папиросу. Затем аккуратно завернула ее в клочок газеты и сунула в карман казенного халата.
– А это зачем?
– А это на следующий раз. Я выкурю эту папиросу там, где это никого не шокирует.
Взяв тоненькую сигарету, я глубоко затянулась.
– Это дамские, с ментолом. Ты их раньше очень любила.
– Я уже не помню, что было раньше. Теперь мне кажется, что сигаретами накуриться невозможно. Охранники всегда над нами издеваются. Когда посылки приходят, они вскрывают пачки и ломают сигареты.
– Зачем?
– Не знаю. Наверное, им просто хочется покуражиться. Девчонки мучаются, курят поломанные сигареты.
– Тебя хоть кто-нибудь навещает?
– Один раз приезжала сестра на короткое свидание. Мы разговаривали в кабинках, как на переговорном пункте. Они застекленные, и связь в них через телефон. Правда, аппараты там стоят такие, что в них практически ничего не слышно. Это сделали специально, чтобы заключенные почувствовали себя настоящими изгоями. Во многих кабинках кричат, стучат, многие плачут... Мы с сестрой давно уже в прохладных отношениях, поэтому свидание не принесло мне радости. Она не пришла даже на суд... Не понимаю, зачем она приехала в колонию? За полгода ни одной посылки, и вдруг заявилась... Посмотреть захотела, в какой обстановке я нахожусь. Тут есть только одно приятное место – лазарет, но туда еще нужно умудриться попасть. Некоторые расчесывают тело так сильно, что оно покрывается коростой и начинает гнить. Другие вводят в руку вазелин. Рука распухает, синеет и ужасно болит. Это тоже прямой путь в больницу.