— Послушай, а у тебя есть музыка?
— Музыка?!
— Музыка.
— Конечно, есть.
Михаил встал с пола и кинулся к музыкальному центру, но я отрицательно замотала головой, притормозив Михаила на полпути.
— Нет, я хотела не такую музыку. У тебя есть граммофон?
— Есть. Антиквариат. Я недавно прикупил на Арбате. Я то же люблю подобные вещи.
Когда в комнате появился граммофон и заиграла старая виниловая пластинка с задушевной мелодией, я спрыгнула с подоконника во двор и принялась танцевать. Под дождем… От удовольствия я даже закрыла глаза. Я опять вспомнила то время, когда я была слишком молода и слишком беспечна. От поистине захватывающего зрелища Михаил расплылся в улыбке и прислонился к оконному стеклу. А затем я забралась на крышу джипа и принялась танцевать дальше. Я закинула голову назад и восхитительно управляла своим обнаженным телом. Я танцевала вместе с дождем, жадно ловя крупные капли, которые уже окончательно перемешались с моими слезинками. Михаил устал стоять открыв рот и тоже перелез через подоконник. Этот обнаженный, хорошо сложенный мужчина встал рядом с джипом, громко захлопал и начал подпевать вместе со мной в такт музыке. Я танцевала и думала, как же я красива и как же красив и восхитителен мой танец. Я громко пела и думала о том, что я живу в центре Москвы, езжу на дорогой иномарке, играю самые лучшие роли в самых кассовых фильмах. Я ли это? Испуганная девчонка из далекой провинции, сидящая в старом, протертом кресле родительского дома, с жадностью смотрящая все подряд московские телевизионные каналы. Неужели это я?!
Я танцевала и чувствовала себя удивительно раскованной и удивительно отрешенной. Сейчас я танцевала и пела не для избалованной, жестокой публики. Я делала это для себя. Я танцевала вместе с дождем на крыше крутого джипа… Где-то там остался мой город, который я никогда не любила и частенько заявляла об этом в прессе. Я никогда не любила свой серый город, но я всегда любила тех людей, что в нем жили, вернее, пытались выжить. Это были измученные люди, совсем забывшие нормальную жизнь или даже почти ее не знавшие, но они были такие добрые и такие родные… Там можно было смело одолжить соли, прийти на чашечку чая и рассказать о наболевшем. Они где-то там, и я их очень люблю. Вместе с ними моя душа и все, что я делаю, называемое моим творчеством, я делаю только для них. Ведь я одна из них, а может, я одна из немногих, кто просто устал так жить, бороться и выживать. Когда я была совсем маленькой девочкой, я мечтала о принце, вернее о московском принце, который обязательно за мной приедет и увезет в Москву. Он будет богат, ухожен и красив. Он будет такой, что за таким можно рвануть не только в Москву, но и в саму преисподнюю, если, конечно, он этого пожелает. Вот так он будет хорош. Но прошло время, и московский принц не приехал, наверное, потому, что в Москве своих невест девать некуда… И я сама поехала в Москву, но уже не в поисках принца, а в поисках лучшей жизни. На принцев мне никогда не везло, ну не везло мне на принцев!