– Спи спокойно, родной, смотри не хулигань!
Я с ужасом смотрела на уже начинавшее зеленеть лицо покойного. И надо мне было его убивать, расстались бы по-хорошему. Он был хреновым любовником, но спонсором – очень даже ничего. Самым щедрым из всех у меня имеющихся, а потому – постоянным. Прости, Шурик, что так вышло, прости, дорогой.
– Ну что, никак наглядеться не можешь? – перебила мои мысли Татьяна. – Ясное дело, как-никак не чужие. Я тебя часто в этом доме видела, чаще других.
– А что, были и другие? – искренне удивилась я. Неужели Шурик, семидесятилетний немощный Шурик, мог трахаться с кем-то еще?!
– Да их было полно, – отрезвила меня Татьяна.
– Это правда?
– Буду я врать! Этот старый пердун таскал сюда девок только так.
Татьяна презрительно скривилась, и я поняла, что она зла на Шурика. Нет, зла – это слишком слабо сказано. Она смертельно его ненавидела, это было написано на ее курносом лице. Только вот за что? Шурик дал ей работу, платил хорошие деньги, заботился о ней, как о собственной дочери… Как о дочери? Надо бы подумать об этом на досуге.
– Ну что, будем закапывать?
– Да, конечно, – сказала я и схватилась за лопату.
Вскоре все было закончено. Татьяна разровняла землю и закурила сигарету.
– Можно сказать, доброе дело мы с тобой сотворили, – сказала она. – Похоронили его в любимом месте. Он ведь без этого дома жить не мог. Его сюда как магнитом тянуло. Оно и понятно, здесь не хуже, чем в какой-нибудь Швейцарии. Тишина, покой, чистый воздух… Послушай, а ты его хоть немного любила?
– Что? – вздрогнула я.
– Ты любила Александра Игоревича? Ну, Шурика своего.
– Нет. А разве такого можно любить?
– Наверное, можно. Жена, например, за него замуж по любви выходила.
– Ты думаешь, по любви? Мне кажется, за такого только ради денег и пойдешь. Хотя, когда он женился, вряд ли был богат. Деньги обычно приходят с годами.
Татьяна щелчком отбросила окурок в сторону.
– Послушай, ты бы сходила в дом, принесла горячительного, – сказала она. – Голова по швам трещит от всех забот.
– Что, прямо на могиле пить будем?
– А то! Мы ведь должны его помянуть по-человечески. Пока ты за спиртным сходишь, я тут клумбу разобью, чтобы ни у кого подозрений не возникло. Фиалок насажаю, ромашек… В парнике их, как грязи. Шурик по полевым цветам тащился. Я всегда этому удивлялась. Вроде богатый мужик, должен все изысканное любить, а он с колокольчиками носится как придурок. Одним словом, лох. Как был лохом, так и остался.
Даже деньги его не спасли. Я тут несколько дней назад ковры вытрясала. Только вынесла на улицу, гляжу, этот урод веник из колокольчиков тащит, счастливый такой, словно эти колокольчики из золота сделаны. Он потом этот веник мне подарил…