Поэтому не будь круглой дурой, выкупи негативы и живи спокойно. Кстати, посмотри в нижний правый угол фотографий. Что ты там видишь? Правильно: дату и время. То, что это не фотомонтаж, может установить любая экспертиза. А если это время еще сравнить со временем смерти шефа… Хорошенькая картинка получается. Ты не находишь? Если ты пойдешь с этими фотографиями и с этим письмом в милицию, то совершишь большую глупость… Своими собственными руками ты посадишь себя за решетку. И не надейся, что Леонид будет носить тебе передачи в тюрьму. Он забудет тебя, вычеркнет из своей жизни. У тебя есть один выход, думаю, ты поступишь правильно. Если тебе нужно будет поехать за деньгами в Москву, то вечером седьмого дня ты должна быть в Петербурге, иначе жди беды. Кстати, у тебя есть квартира в Москве. За это время ее вполне можно продать, как срочный вариант, еще и на жизнь останется. Зачем тебе квартира? Ты же замуж за Леонида собралась. Неужто он не обеспечит тебя жильем?!
Желаю удачи. И не забывай, время пошло. Счетчик включен».
Дочитав это письмо, я сунула его обратно в конверт вместе с фотографиями, закрыла глаза и стала медленно съезжать по стенке на пол.
– Жанна! – позвала я девушку достаточно слабым голосом и почувствовала, как у меня все поплыло перед глазами.
– Жанна! Жанна, иди, пожалуйста, сюда!
– Ты меня звала? – испуганная девушка бросилась ко мне и попыталась привести меня в чувство.
– Мне плохо.
– Вика, что с тобой?
– Все поплыло перед глазами… Я, наверно, сейчас отключусь.
Жанна бросилась к аптечке, смочила ватку нашатырем и сунула ее мне с под нос. Затем достала флакончик с валерьянкой, накапала мне несколько капель и заставила выпить.
– Что у тебя болит?
– Мне уже лучше. Просто перед глазами все поплыло.
– А что случилось-то? – не на шутку перепугалась Жанна.
– Мне нужно на несколько дней уехать в Москву.
– Что произошло?
– У бабушки инсульт.
– Боже мой, какое несчастье! Про это тебе в письме написали?
– В письме. Телеграмму побоялись прислать.
– Какое несчастье, – с сочувствием повторила Жанна.
– Я до конца недели вернусь. Я срочно должна уехать, – бормотала я себе под нос и, не без помощи Жанны, пыталась встать на ватные ноги.
– А сколько бабушке лет?
– Восемьдесят.
– Возраст такой…
– Она была еще крепенькая.
У меня уже давно не было никакой бабушки, просто я говорила то, что первое пришло в голову.
– Я должна ехать в Москву, – повторяла я одну и ту же фразу и усердно пила воду, предложенную мне Жанной.
– Раз такое дело, конечно, поезжай. Я за тебя поработаю.
– Правда? Спасибо тебе, – я смахивала слезы, нервно теребила носовой платок и с благодарностью смотрела на стоящую рядом со мной девушку.