Мадам Фаншон на мгновение смутилась и покраснела, но продолжила:
— По правде говоря, домик считается моей собственностью, и порой я езжу туда… Когда-то в нем была устроена современная лаборатория. Пожалуй, на взгляд непосвященного, слишком большая для алхимика-любителя… Я помогала маркизу в его исследованиях и могу теперь сказать: всем своим умением врачевателя обязана его урокам… Ох, что-то я разболталась. Мне пора на кухню, я обещала Оде. И знайте, ваше сиятельство, я всегда к вашим услугам… А еще я подумала: отчего бы вам не завести собак?
— Собак? — удивленно переспросила Соня. Такая мысль никогда не приходила ей в голову. Дома, в Петербурге, собак они никогда не держали по причине тогдашней бедности семейства Астаховых. Чтобы содержать породистых собак, нужно было иметь довольно приличные средства и место для того, чтобы собак выгуливать. А матушка не только сдавала в аренду флигель в саду, но и большую часть сада, где с ее ведома арендатор выстроил оранжерею. Но теперь-то Соня может себе это позволить.
— Я подумаю об этом.
Она проводила француженку до двери и вернулась в гостиную.
— По-моему, мадам Фаншон высказала очень интересную мысль, — заметил ей Патрик. — Отчего-то я сам до этого не додумался. Вы не будете возражать против собак, мадемуазель Софи?
— Конечно же, не буду. Но, наверное, надо будет сперва укрепить изгородь и построить вольер, куда собак закрывать на день.
— Непременно займусь этим, но, если вы не возражаете, послезавтра. Свою предполагаемую поездку я решил перенести на то время, когда у нас будет все спокойно. Назавтра же я попрошу выходной день!
Ведь вы будете изредка отпускать своего дворецкого по делам?
— И я смогу узнать, что за дела ждут вас завтра?
— Вы непременно узнаете об этом, но позже.
— Ах, Патрик, вы всегда обещаете мне откровенность когда-нибудь потом и не всегда, кстати, свое слово держите.
— Какой я обманщик! Не обижайтесь, Софи, у нас в роду считается дурной приметой о серьезном деле говорить заранее.
Соня все же слегка обиделась. Она не поверила ни в какую родовую примету, а стала твердить себе, что Патрик пользуется ее уступчивостью, а на самом деле охладел к своей госпоже. Наверное, у него в роду женщины недоступны и уж аристократки точно не спят со своими дворецкими.
Это что же получается? Венчанный муж ее оставил и более не объявляется. Возлюбленный нашел кое-что поважнее своей любви к ней… Видимо, все дело в самой Соне. Она неинтересна мужчинам как женщина, и недаром княжна засиделась в девках…
Слово за слово — она так распалила себя, так убедила в собственной ничтожности, что не только закрыла свою опочивальню на засов, но и не откликнулась на зов Патрика, когда он привычно постучал в дверь: