— Ты просто невероятный, — прошептала она, откидывая голову назад и любуясь им.
Трейс хрипло рассмеялся. Шайлер чувствовала, как при этом сотрясаются его грудь и упругие мышцы живота.
— Бьюсь об заклад, ты говоришь это всем своим парням, — поддел он ее.
Шайлер провела языком по губам и сделала глубокий вдох.
— Каким ты был в детстве?
— Буйным.
— И?..
— Непослушным. — Она удивилась, когда Трейс подхватил эту тему безо всякого понуждения с ее стороны. — Трудным. Недисциплинированным. В общем, сплошное наказание. — Он снова рассмеялся, но вовсе не потому, что его это позабавило. — Думал, что я настоящий разбойник. Что знаю все. Что мне никто не нужен.
— Может, ты просто боялся?
— И это тоже. — Он поискал глазами ее взгляд. — А какой ты была в детстве?
— Высокой.
Он захохотал.
— И?..
— Мечтательной.
— О чем же ты мечтала?
Шайлер неожиданно смутилась. Запинаясь, она промямлила:
— Обо всем на свете.
Трейс, похоже, почувствовал ее смущение и решил не усугублять его.
— Когда я был мальчишкой и у меня не было ровным счетом ничего — черт побери, даже и того меньше, — я мечтал о девчонке, у которой есть все, как раз о такой, как ты. — Он был абсолютно серьезен. — Ты реальная, Шайлер Грант, или ты просто плод моего воображения?
— Я не плод твоего воображения, — уверила она его. — Я настоящая. Из плоти и крови.
Трейс готов был голову дать на отсечение, что она из плоти и крови. Он ощущал выпуклости ее груди и прикосновение сосков через ткань халата.
Он испытывал непреодолимое желание взять в ладони ее груди, почувствовать, как ее соски покалывают его ладони. Но он давным-давно усвоил, что мужчина не должен поддаваться искушению, чтобы не быть соблазненным.
Он хотел Шайлер Грант. Он не смог бы скрыть от нее это, даже если бы захотел. Его тело буквально кричало об этом. В конце концов, мужчина не может спрятать свое возбуждение. Оно бросается в глаза всем и каждому.
Он не собирался извиняться за свою эрекцию. Учитывая случившееся, это было вполне объяснимое, естественное и простое следствие их поведения.
«Может быть, и естественное, — подумал Трейс, сардонически усмехнувшись, — но только не простое. С такой женщиной, как Шайлер Грант, ничто и никогда не будет просто».
Мужчина виноват, если он виноват, но виноват он и тогда, когда не виноват.
Шайлер могла и не быть плодом его воображения, но это не мешало его воображению не на шутку разыграться. Он представил себе, как развязывает пояс ее кашемирового халата и медленно разводит его полы в стороны; как ее белье становится влажным от его поцелуев, ее грудь вырисовывается под тонкой материей, ее соски видны до мельчайших деталей и готовы к прикосновению его зубов, губ, языка.