— Оставайся у меня. Пока не найдешь где жить.
— Нет, Джек. У тебя работа и все твои… студентки. Я буду тебя стеснять.
— Не будешь! — Конечно же, она будет его стеснять.
— Я пойду к тебе жить, красавчик, если она не хочет, — со смешком сказала черная леди, потрясая громадным животом.
— Эй, Ромео, убирайся! — это гаркнул водитель. Его зеркальные солнечные очки бросали грозные отблески, а руки, налитые мускулами, с трудом втиснутые в короткие рукава рубашки, напоминали цветом свиное сало. Он осклабился, взглянув на Фрею, — в его улыбке было что-то зловещее, паучье. — Давай, дамочка, проведем веселый денек вместе.
Фрея спрыгнула на тротуар. Дверь с шипением закрылась, и автобус поехал дальше.
— Все в порядке, Джек, в самом деле. — Она сверкнула на Джека глазами и снова опустила их.
— У тебя есть где остановиться? — настойчиво спросил Джек.
— Пока нет. Но…
— Тогда идем ко мне.
Она не отвечала. Он хотел обнять ее за плечи, но не решался.
— У тебя на джинсах велосипедная смазка, — сказала она наконец.
Джек улыбнулся. Как всегда, ушла от темы. Он развернул велосипед, не торопясь, медленно, давая и себе и ей время. Внезапно ему пришла в голову мысль:
— Честно говоря, Фрея, мне нужна рента.
Фрея насторожилась:
— Тебе… рента? Да не смеши меня!.. О Боже, ты ведь не серьезно, правда?
— Абсолютно серьезно. — С осторожной медлительностью, так, будто он собирался взнуздать лошадь, норовящую лягнуть, Джек взял ее сумку с плеча и положил в корзину велосипеда. Она будто и не заметила. — Двадцать долларов в день, две недели — самое большее. — Он протянул ей руку. — Идет?
Поколебавшись несколько секунд, она решительно хлопнула Джека по руке.
— Предупреждаю, со мной тебе жизнь покажется адом.
Джек кивнул. Он в этом и не сомневался.
— Мужчины — такие скоты! — возмущенно говорила Кзт. Глаза ее светились сочувствием. — Так что у вас произошло?
— Ну вот, когда он выудил свое дурацкое кольцо и заставил официанта принести миску с водой, чтобы он мог его отмыть, он сказал, что я к нему, дескать, «не испытываю привязанности». Можешь себе представить? Этот слизняк бросил меня, а потом повернул дело так, будто я во всем виновата!
— Типично мужская логика. Помню, когда ты встречалась с этим вероломным Питером…
— Он сказал, что я ему не «сродни», что никогда его не слушаю и только критикую. Что слова не даю ему сказать, постоянно унижаю на людях.
— И все это неправда?
— Просто, когда он бывал не прав, я деликатно говорила ему об этом.
— Мужчины всегда не правы.
— О да, я забыла.
Фрея и Кэт понимающе улыбнулись друг другу. Они сидели в китайском ресторанчике за столом, покрытым огнеупорной пластмассой, перед ними стоял чайник со свежезаваренным чаем и две дымящиеся чашки — бледно-голубые с розовыми драконами. Был понедельник. Время ленча. В ресторан набилось полно народу: адвокаты, журналисты, полицейские, служащие муниципалитета — за углом начинался их район. Тут же обедали местные китайские рабочие и смиренные бритоголовые монахи из буддийского храма, тоже расположенного неподалеку. Кэт проводила немало времени в этом районе, поскольку работала семейным адвокатом, и постоянно приходила сюда на ленч. Подруги и раньше встречались в этом ресторане, но особого восторга он, в отличие от Кэт, у Фреи не вызывал, хотя жаловаться не приходилось. Кэт втихомолку отменила встречу с клиентом и ушла с работы, чтобы выслушать «сказку скорби» лучшей подруги.