Гудрид сделала шаг назад, словно Торунн ударила ее, но Карлсефни крепко держал ее за руку, не выпуская также и Снорри.
– Подойди поцелуй бабушку, Снорри.
Снорри послушно вышел вперед и чмокнул ее в морщинистую щеку. А потом показал загорелой ручкой на роскошную цепь Торунн и серьезно сказал:
– Бабушка, за такую цепь ты можешь купить себе в Нидаросе сколько угодно котят.
Уголки рта у Торунн дрогнули, и она подозвала к себе толстую молодую служанку.
– Если ты любишь котят, Снорри, Ауд Толстушка поведет тебя на склад шерсти и покажет, сколько у нас их там.
Снорри охотно ушел вместе с Ауд, и за ними побежали другие дети. А Карлсефни сказал:
– Нам есть что рассказать друг другу, мама. Во всяком случае, ты получила от меня известие о том, что я женился в Братталиде, в Гренландии, на Гудрид?
– Я слышала, что мой сын женился на женщине из рода рабов, у которой нет ни имени, ни богатства. Это она и есть?
Глаза Карлсефни сузились, и он еще крепче сжал руку Гудрид, но голос его звучал по-прежнему спокойно, когда он ответил:
– Гудрид родила мне Снорри и ждет еще ребенка. И я счастлив со своей женой. Гудрид обладает всеми качествами для того, чтобы стать хозяйкой в моей усадьбе.
К Гудрид вернулось мужество, и она посмотрела прямо в глаза Торунн и тихо, но твердо проговорила:
– Если нам и дальше будет сопутствовать удача, то ты еще долго будешь оставаться хозяйкой в доме. А я буду помогать тебе.
– Вот как, – усмехнулась Торунн и посмотрела поверх головы Гудрид. – У нас не принято заставлять своих гостей работать.
На пиру у Торунн, устроенном в честь гостей, было все, что Гудрид уже успела попробовать в Норвегии, но обильное угощение застревало у нее в горле. Она сидела на почетном месте, рядом с Карлсефни, а слева от своего сына восседала Торунн. Гудрид охватывала то злость, то презрение к своей новой свекрови. Карлсефни рассказывал об их путешествиях, а ей хотелось больше всего плакать, свернуться клубочком на постели и уснуть, уснуть…
Как ни странно, желание Гудрид исполнилось, и на следующее утро ее никто не разбудил. Проснувшись в полутемной спальне, она начала припоминать, где она находится, силясь угадать, который час. Место Карлсефни было пустым, и в доме не было слышно ни звука: будто бы слуги с утра не хлопотали по хозяйству, разжигая очаг и ставя варить на огонь котелки с кашей. Гудрид перевесила ноги через кровать, как вдруг до нее донесся сухой голос Торунн. Свекровь была в соседней комнате, через стенку:
– Итак, ты хочешь сказать, Торфинн, что ты, потомок королевы Ауд Мудрой, взял себе в жены женщину, в роду которой был раб Ауд, которого она привезла с собой в Исландию? И это ты, который мог бы жениться на любой дочери исландского богача! А когда я думаю о тех дворах, которые были отданы в приданое за те годы, что ты отсутствовал дома, у меня просто руки опускаются.