Все могло быть иначе, если бы он не работал на ее отца. Клэй – привлекательный мужчина. Она знала, что он мог быть и необыкновенно смелым, и добрым, и мягким. В зависимости от ситуации. В нем было все, что она хотела видеть в мужчине. С некоторым изумлением Рейна поняла, что, если бы они встретились при других обстоятельствах, она могла бы влюбиться в него.
– Может быть, нас свела судьба, – проговорил Клэй, притягивая ее чуть поближе.
Но когда от близости их вдруг охватила волна страсти, он решительно выругал себя. Клэй боролся с собой, он не хотел получать удовольствие от того, что держит ее в руках, и он снова напомнил себе, что такова его работа.
– Хотелось бы так думать, – ответила Рейна, увлеченная вальсом с ним.
Они двигались в унисон, грациозно кружась по комнате под приятную мелодию, сливаясь в единое целое, будто созданы друг для друга. Рейна почувствовала сильные руки Клэя. Ей хотелось верить, что именно судьба, а не хитрый план отца, привела ее к этому моменту.
Оба они глубоко задумались, продолжая танцевать, обнимая друг друга.
Клэй пытался сосредоточиться, вспомнить о лживости Рейны и страданиях Дейва. Но обычно стальная воля ослабела под действием большого количества виски, выпитого им в течение вечера. Вдруг нежный запах, принадлежавший только Рейне, само ощущение ее и воспоминание о том, как она расчесывала волосы у камина, подорвали нерушимый самоконтроль. В это опьяняющее мгновение его поймала в ловушку сладостная магия любви.
Клэй взглянул на Рейну и увидел, что она трепетно смотрит на него темным влажным взглядом. Его охватило волнение. Вдруг он понял, что хочет этого. Он больше не играл роль. Он понял, что желал Рейну. Он желал ее даже тогда, когда считал монахиней. Желал еще больше сейчас, не испытывая никакой вины.
Когда музыка закончилась, Клэй сделал так, чтобы они оказались рядом с двустворчатыми стеклянными дверями, выходившими на балкон. Потом, прежде чем Рейна успела произнести хоть слово, он повел ее в прохладную темноту ночи.
Рейну поразили его уверенность и смелость. Она не стала даже протестовать, когда он мягко, но настойчиво отвел ее от дверей в заросли тенистых деревьев.
Он улыбнулся озорной улыбкой и сделал признание:
– Я не хочу подвергаться риску встречи с другими мужчинами. Теперь, наконец-то найдя вас, я не хочу потерять ни из-за Дэвида, ни из-за Люсьена, ни из-за кого-либо другого.
От этих слов Рейну охватил трепет восторга. Она больше не искала двойного смысла во всем, что он говорил. В глубине сердца ей очень хотелось ему поверить.