Он не колебался ни секунды и ответил не моргнув глазом:
– Убил бы.
Я взяла его за руку – потную и холодную. Тогда я не поняла этого, но он был до смерти напуган, что вел себя как Большой Роан, а значит, его выгонят из дома за то, что он сделал.
Этого, конечно, не случилось. Папа прочел лекцию, к каким последствиям может привести выяснение отношений с помощью кулаков, но все было умеренно – мои братья слушали подобные наставления без конца. Мама усадила Рони за кухонный стол, приложив к распухшим костяшкам пальцев полотенце со льдом.
Хоп, Эван и дедушка Мэлони жаждали подробностей. Рони по-прежнему выглядел так, как будто его ждал электрический стул. Мы все посматривали на него заговорщически. Прабабушка добродушно кивала ему, бабушка Элизабет застенчиво улыбалась, прикрываясь тонкой рукой с просвечивающими голубыми жилками.
– Ты герой! – выпалила я. – А герои должны сидеть за столом и слушать всеобщие восторги. Он усмехнулся:
– Но ведь я ничего не сумел изменить.
– Зато ты пытался, – твердо сказала бабушка Дотти. – Большинство людей не может этим похвастать. Я приношу тебе наши извинения за то, что мы не нашлись быстрее. Извинения принимаются?
– Рони, ешь, – сказала мама. – Обед стынет.
Прабабушка и бабушка Элизабет были любезны с ним до приторности и без конца обсуждали его героический поступок. Я обещала ему, что когда мы в следующий раз поедем в “Рич”, то он получит-таки коробку эклеров.
– Да, – сказала прабабушка. – Мне придется поехать туда на следующей неделе еще раз. Я кое-что не успела купить.
– Я тоже, – сказала бабушка Элизабет.
– Разумеется, ты поедешь в другой день.
– Поеду, когда захочу, Алиса.
Рони терпеливо слушал. Мы все тоже. Я ему подмигнула.
Мир соединяют воедино маленькие мостики между людьми, и он преодолел еще один.
День благодарения. Я всегда любила этот праздник, ну не так, конечно, как Пасху и Рождество – подарков-то на него не полагалось. Но все равно это был праздник. Он сулил игры в футбол и кегли, индюшку, возможность нарядиться и кучу гостей-родственников.
– Индюшачью ножку? – спросила я Рони. Он с Генералом Паттоном сидел на чердаке амбара. Я вытащила индюшачью ногу из коробки, куда собрала разную еду, и сунула ему под нос.
Мы смотрели друг на друга, как старые супруги, которым врозь скучно, а вместе тесно.
– Почему ты всегда следишь за мной во время семейных сборищ? – спросил он. – Я больше не буду в них участвовать. Ладно?
– Я просто решила поесть здесь. Пришла, а ты тут сидишь. Господи, заткнись наконец и ешь.
Мы так и сделали. Роман – это просто; если его не обсуждать.