На чердаке мы сидели, как в первом ряду амфитеатра на проводимых ежегодно в День благодарения футбольных семейных состязаниях – “Мэлони против Делани”.
Мы с разных сторон прислонились к косяку двери, вытянув на сене ноги в голубых джинсах. Воздух был прохладным, небо синим, горы на горизонте переливались всеми красками радуги.
– Действительно, славный праздник, – сказала я Рони.
– Да, – спокойно согласился он. – Я его таким и представлял.
Внизу под нами, на лугу, окрашенном осенью в коричневые тона, стояли шезлонги и пестрели квадраты одеял. Там собралась вся семья. Суета, смех, подначки – все это было так интересно наблюдать.
Самым старшим игроком был мамин дядя Уинстон – седоволосый, пузатенький, похожий на моржа. Младшими – Хоп и Эван, к старости они станут такими же, только рыжими.
Из колледжа приехали Джош и Брэди и, конечно, тоже были на лугу. Мамин кузен Стюарт Кихо, мэр и его жена Нуна, окружной налоговый инспектор и масса других родственников, которых Рони уже видел.
Я решила рассказать ему о некоторых из вновь прибывших – тех, которые жили не в нашем городе. Не обошлось и без тайной цели. Тут были все возможности показать могущество семьи Мэлони, вкупе с Делани.
– Это Ник Делани, – ткнула я пальцем в названную персону, – сенатор от нашего штата. Если нам что-нибудь нужно, мы звоним Нику. Он большой друг губернатора Картера.
– Он знает самого губернатора? – недоверчиво спросил Рони.
– Конечно. Это, – снова показала я, – брат дедушки Мэк. Он живет в штате Теннесси. Профессиональный гитарист. Его сопровождение можно услышать на старых пластинках Элвиса.
– Он знает самого Элвиса Пресли? – изумлению Рони не было предела.
– Знает, знает. Во всяком случае, знал раньше, до того как Элвис уехал в Лас-Вегас. Вон там дядя Ральф Мэлони. Адвокат в Атланте. Если ты хочешь знать, как, убить кого-то и остаться после этого на свободе, надо спросить дядю Ральфа. Так говорит дедушка. А вон – сидит на покрывале – сестра дедушки, тетя Сью Мэлони. Она работала добровольцем в Корпусе мира, жила два года в Африке и встречалась с президентом Кеннеди. Ну, не в Африке, конечно, а когда вернулась.
– Я буду главнее их всех, – неожиданно сказал Рони.
– Что?
– Что слышала.
– Мало ли что слышала, ты объясни.
– Люди будут смотреть на меня снизу вверх и делать, что я прикажу. Вот увидишь.
Я пришла в восторг, но одновременно и в некоторое недоумение. Моя семья управляла и владела чуть ли не всем, что находилось в нашем округе, или, во всяком случае, оказывала на все влияние. За этим процветанием стояли вещи суровые. Нас никто не мог тронуть, тем более сбить с ног. Даже сделать что-то серьезное без нашего разрешения было невозможно. Может; это было главной причиной того, что таким как Рони, трудно было начинать.