— Чуть позже. Я хочу удостовериться, что вы поняли меня, миледи. — Теперь в его голосе явно прозвучала собственническая нотка. — Вы больше ничего не должны иметь ни с одним из сочувствующих Йоркам, если не хотите навлечь на себя мое самое серьезное неудовольствие.
Она смотрела в пространство, отказываясь отвечать, и ждала с возрастающим опасением, что он сделает.
Он не сделал ничего. Даже не заговорил. Он терпеливо дождался, пока она, не в силах больше сдерживаться, спросила резко:
— Что вы тогда сделаете?
— Все, — спокойно ответил он, — будет зависеть от обстоятельств, но вы поступите мудро, если больше не ввяжетесь ни в какие интриги Йорков. Таким образом, — добавил он с ласковой ноткой в голосе, которая прозвучала более угрожающе, чем если бы он говорил зло, — если объявленный вне закона Ловелл ожидает от вас чего-то, вам придется его разочаровать.
— Если существуют какие-то интриги, сэр, я в них не участвую. Даю вам слово, — спокойно проговорила Элис.
Он кивнул и отпустил уздечку ее лошади.
— Вполне достаточно, девочка. А теперь мы найдем остальных.
Она не ожидала такой легкой развязки. После разговора в лесу в оставшиеся до их свадьбы дни она надеялась проводить с ним больше времени, чтобы лучше узнать его. Но если и видела сэра Николаса, то мельком, всегда куда-то торопившегося.
На следующей неделе двор переехал в Вестминстерский дворец. Сэр Николас постоянно был занят — то при короле, то с отрядом выполняя поручения короля. Но даже находясь во дворце, он не делал никаких попыток встретиться с ней.
Она предположила, что его поведение объясняется заботой о ее репутации, ведь хотя они и обручены, не должно казаться, что они с нетерпением ждут свадьбы. Поездки более чем за сто миль, в которых он сопровождал ее два раза, не смущали никого, потому что он выступал в роли ее защитника по приказу сначала сэра Роберта Уиллоби от имени короля, а потом по приказу самого короля. И даже для самого закоренелого сплетника, решила она, отряд его солдат должен восприниматься как своеобразная защита ее чести.
Хотелось, чтобы все обстояло по-другому и она смогла бы узнать его лучше. Элис задавалась вопросом, каково отдаваться во власть мужчины, который может в одно мгновение заставить бояться его гнева, а в следующее поразить своей улыбкой. Она мало знала о супружеской постели. В других домах, где все спали в одной комнате, мужчины и женщины совокуплялись на глазах у детей, но она никогда такого не видела. Элис видела спаривание животных, но не могла представить себя и сэра Николаса в такой ситуации. Им бы сесть и поговорить о себе, но, как правило, мужчины и женщины не ведут подобных разговоров. Мужчины приказывают, а женщины подчиняются, вот и все. Мысль, что сэр Николас будет приказывать ей и ждать, что она покорится каждому его желанию, вызывала отвращение.