– Элизабет! – Вирджил Киркленд осторожно взял ее за руку. – Давайте я отвезу вас домой. Уже поздно.
Она тупо подумала, что его контора в двух шагах от гостиницы, так что, должно быть, он уже довольно долго следил за ней, недоумевая, что происходит. А может, ему все известно. Или он даже видел, как Джеймс скрылся за дверью гостиницы вместе с этой белокурой незнакомкой.
– Спасибо, мистер Киркленд, – с трудом выдавила она. – Боюсь, мой муж немного задержался. – Элизабет почувствовала какую-то горячую влагу на щеках и только потом поняла, что это слезы.
– Да, я так и понял. Сейчас я соберу ваши вещи и отвезу вас. Коляска уже ждет.
Шатаясь как сомнамбула, Элизабет поднялась Вирджил взял ее под локоть и, ощущая на себе десятки любопытных взглядов, усадил в экипаж.
Первым чувством Джеймса, когда он открыл глаза, было удивление. Он явно лежал не на своей кровати. Мысли тревожным роем закружились у него в голове. Вскочив, он лихорадочно принялся шарить в темноте, пытаясь отыскать свои вещи. Джеймс не понимал, где находится, к тому же его не на шутку испугало нависшее над ним гнетущее чувство опасности.
Где он, черт возьми?!
Почувствовав рядом свернувшееся клубочком тело, он резко обернулся и тут же понял, кто рядом с ним.
Одно мгновение он смотрел на женщину остановившимся взглядом, и вдруг осознание того, что случилось, накрыло его, как океанская волна. В голове у Джеймса зашумело.
– О Господи! – прохрипел он и, отшвырнув в сторону одеяло, кинулся к окну. – Господи, Господи! – бормотал он, раздвигая занавески и пытаясь разглядеть, что происходит внизу.
Улица была пуста. Было уже далеко за полночь, и город точно вымер.
– Джим... – послышался сзади сонный, чуть хрипловатый голос.
Он не ответил, лихорадочно шаря по комнате в поисках лампы.
– Джим? Что ты ищешь, дорогой?
– Мне надо домой, Мэгги. Прости, милая... м-м-м... Мэгги. Где моя одежда?
Сзади донесся воркующий смешок.
– Раскидана по всей комнате. Неужели ты ни – чего не помнишь?
Так оно и есть, с досадой чертыхнулся Джеймс. С той самой минуты как он увидел перед собой Мэгги... живую! Шок, который он испытал, заставил его забыть обо всем, кроме того, что он держит ее в своих объятиях.
Он целовал ее как безумный, слышал ее голос, но разум отказывался верить тому, что происходит. Он уже не помнил, как они вошли в гостиницу, как оказались в этой комнате... Стоило ему только открыть рот, как Мэгги принялась срывать с него одежду. Она была такая же, как прежде – ненасытная, не ведающая стыда, – и через мгновение вихрь страсти, в котором жгучее желание смешалось с ужасом и болью пережитой потери, захлестнул их обоих.