– Джеймс... – Голос ее предательски дрогнул. Он торопливо одевался.
– Спи, Элизабет.
– н-но...
– Я скоро вернусь Спи.
Острая боль пронзила ей сердце. Глаза защипало, горькие слезы повисли на ресницах и потекли по щекам, заставив ее благодарить Бога, что в комнате темно.
Элизабет уже открыла было рот, чтобы попросить его остаться, но, к своему ужасу, поняла, что не может выдавить ни слова.
Дверь за ним захлопнулась, а Элизабет, закрыв лицо ладонями, уткнулась лицом в подушку, чтобы никто не услышал ее рыданий.
Она не заметила, как задремала, и проснулась лишь от того, что он целовал ее.
– Джеймс? – подскочила Элизабет.
Он быстро опрокинул ее на спину, резко сдернул рубашку и лег сверху.
– Ш-ш-ш, – прошептал он и затем быстро овладел ею.
К глазам Элизабет подступили слезы. Но вместо того чтобы заплакать, она крепко обняла его и, притянув к себе, уткнулась ему в плечо. Джеймс слегка отодвинул ее в сторону и, отыскав ее рот, поцеловал ее бережно и нежно.
– Джеймс, – словно молитву, повторила она.
Пальцы его зарылись в густую гриву ее распущенных волос. Он покрывал страстными поцелуями ее лицо, потом вдруг вздрогнул, впился в ее губы и в тот же миг напрягся как натянутая струна. А потом, обняв Элизабет и уже привычным жестом прижав к себе, долго гладил ее густые волосы, гладил нежно, словно пытался загладить свою вину.
Элизабет уже давно спала, а Джеймс все еще лежал с открытыми глазами.
– Будь я проклят, и прелестное же получается гнездышко! Натан Киркленд точным ударом молотка забил последний гвоздь и оглянулся. Позади на коленях стоял его друг и тоже стучал молотком по почти готовому крыльцу.
– Думаешь? – с такой надеждой в голосе спросил он, что Джеймс едва не поперхнулся смехом. – Странно. Дом ведь не такой большой, как Лос-Роблес, да и не такой красивый... Ты считаешь, он ничего?
– Конечно, тупоголовый ты осел! Может, ты, часом, ослеп, парень? Только взгляни – чудесная маленькая кухонька, а в ней – насос, чтобы качать воду. Четыре спальни... неужели мало? И еще камин, чтобы греть твои старые кости. Эх, в такое бы гнездышко да голубку! Да что я – любая девушка, покажи ей только этот дом, сама с визгом кинется тебе на шею и будет умолять жениться на ней! – Заметив, что Натан как-то странно притих, Джеймс с усмешкой добавил: – Желаю счастья, ты, болван... большого, большого счастья!
– И все-таки он твоему и в подметки не годится! – буркнул Натан.
Джеймс снял шляпу и отер рукавом мокрый от пота лоб.
– Тут ты прав, старина. Второго такого дома, как Лос-Роблес, просто нет на свете! Так что не стоит зря рвать волосы на голове, дружище! Не пройдет и недели, как у тебя будет такой дом, что твоя покойница мама прослезилась бы! – По лицу Натана тотчас пробежала тень беспокойства, и Джеймс расхохотался. – От счастья, идиот! Да и я вместе с ней... от радости, что вернусь домой.