— Так-так... — Гонтарь еще больше помрачнел. — Может, летеха что-то пронюхал? Да нет, он сказал бы тогда...
— Петр, а ты заметил, что «мохоры» сегодня какие-то... как дохлые? — в задумчивости проговорил Длинный. — Может, они того... Пока мы здесь «постились», они по очереди в зинданчик ныряли?
— Если наши сопляки такую западлянку решили устроить, — с угрозой в голосе сказал Гонтарь, — то я не знаю, что с ними сделаю!
Крепыш тем временем отыскал в нижнем ящике стола запасной ключ от замка.
— Ага, — удовлетворенно кивнул сержант. — Хорошо, что нашелся запасной. Не то что я боюсь чего-то, но на хрена нам эта головная боль... Значит, слушайте сюда. Не вздумайте «мочить» ее в зиндане! Отведете к ферме, там ее и...
Он выразительно чиркнул ногтем по горлу.
— Толян, там мы ее и оприходуем напоследок, — оживился Длинный. — Я первым забил очередь, о'кей?
Крепыш с довольным видом хлопнул себя ладонью по груди, где у него во внутреннем кармане бушлата хранился «дефицит».
Они живо нахлобучили шапки и, прихватив «калаши», вымелись из вагончика.
— Даю вам час времени! — крикнул вдогонку Гонтарь. — А к ферме лучше идите лесопосадкой, чтобы никому глаза не мозолить!
Представив, как его приятели, прежде чем оформить стриженую снайпершу в расход, будут забавляться с ней, как они будут мять руками ее роскошное тело, как будут тискать грудь и округлые ягодицы, — живо представив все это, Гонтарь едва удержался, чтобы не отправиться за ними вдогонку.
Нет, он не может сейчас оставить «блок». Кто-то же должен следить здесь за порядком?
Кстати, о порядках.
Выбравшись наружу из вагончика, Гонтарь заметил крутившегося поблизости солдата. У того был такой вид, будто он только что зарезал собственную мать.
— Рядовой Каратаев! — рявкнул замкомвзвода. — Ко мне!!
В следующую секунду он схватил парня за грудки и встряхнул с такой силой, что тот едва не выпрыгнул из своего бушлата.
— Ну-ка, давай выкладывай, проклятый «мохор»! Что еще за шкоду вы здесь натворили?!
* * *
— Ее здесь нет, — растерялся Длинный. — Зиндан пуст, кто-то эту тварь выпустил на свободу.
— Ты че, как такое может быть? — изумился Толян. — Слушай, а если она сейчас где-то...
...Задержав дыхание, сосредоточившись на мишени, перечеркнутой слегка подсвеченным перекрестьем прицела, между двумя ударами сердца, как в «школе» учили, она надавила на спусковой крючок.
«Урок первый: тот, кто обирает до нитки беженцев, кто, используя грубую силу, будучи уверен в собственной безнаказанности, отбирает последнее у несчастных, прошедших кромешный ад, да еще с издевкой называет их при этом бандитами, тем самым попирая закон и общечеловеческую мораль, тот и сам оказывается вне закона».