В доли секунды все это промелькнуло — но пуля летит еще быстрее.
Мишень, наблюдаемая в оптический прицел, стала увеличиваться в размерах. Грудная клетка ненавистного ей человека, удерживаемая в перекрестье прицела, заслонила все окружающее пространство... Нажав на спуск, Дольникова плюнула свинцом в поганую черную душу замкомвзвода Гонтаря.
«Урок третий и последний: никогда не говори и не поступай так, будто бога и вправду нет на свете».
Проломив хрупкий тонкий лед, снайперская винтовка бултыхнулась в мутные воды канала.
Воздух над полем вспарывали автоматные и пулеметные очереди, но огонь был беспорядочным, а стрельба суматошной и неприцельной. Продвигаясь по траншее, человеческая фигурка была совершенно неуязвима. К тому же вэвэшники так и не смогли толком определить, откуда по их сослуживцам «отработал» снайпер.
Через четверть часа она вышла к изгибу шоссе. Убедившись, что трасса пустынна и что за ней не наблюдают, молодая женщина перебежала через ленту шоссе и укрылась среди развалин молочной фермы.
Ивана она нашла на прежнем месте.
Ее мальчик крепко и безмятежно спал, подложив под щеку кулачок. Но стоило ей только лечь рядом, как он повернулся на другой бок, прижался к Дольниковой своим худеньким телом и обхватил ее рукой за шею.
Так они и лежали рядышком. И вскоре уже оба спали крепким сном: два человеческих существа, выбравшиеся из грозненской преисподней и прошедшие через российский блокпост.