— Да, именно по этой причине, как мне сдается, Аня и приехала в Слепцовскую. — Вера Николаевна задумчиво покивала головой. — Она довольно подробно расспрашивала меня об этом — и в плане юридической процедуры, и просто по-житейски... Например, какого возраста предпочтительнее брать ребенка, разрешат ли ей взять грудничка или на этот счет существуют какие-то запреты. Намерения, насколько я поняла, у нее были самые серьезные. И еще... Она хотела непременно мальчика.
— А как вы сами оцениваете эту ее затею? — спросил Бушмин. — Что вы сами посоветовали Дольниковой?
Женщина внимательно посмотрела на «Васильева», раздумывая, стоит ли посвящать малознакомого человека в столь деликатные вопросы.
— По этому поводу могу сказать только одно. Если Аня станет заботиться о ком-то, если у нее появится такая возможность, то ей тогда значительно легче будет справиться со своим горем. В противном случае... если она будет жить только прошлым, болью своих утрат, то это прошлое может целиком разрушить ее личность.
— Если я не ошибаюсь, в станице есть Дом малютки... Вы не в курсе, почему она не захотела взять ребенка здесь, где ей проще было бы договориться обо всем, включая и юридические формальности? Зачем она вообще отправилась в Чечню?
— Каждый человек вправе поступать так, как ему диктуют разум и сердце, — на сей раз уклончиво ответила Аксенова. — Что касается поездки в Чечню, то Анна поставила меня перед фактом. Не скажу, что я была в восторге от этой ее затеи, но она сделала выбор, и сделала его сама. Она бы и без нашей помощи попыталась осуществить свои планы, я в этом уверена, поэтому препятствовать ей не было никакого смысла.
Повернувшись к окну, женщина прислушалась к звукам, доносившимся снаружи. Затем поднялась из-за стола и, отодвинув край занавески, стала что-то высматривать, глядя в окно.
— Кажется, наши ребята вернулись из поездки в Гудермес... Пожалуй, я рассказала вам все, что знаю. А теперь, если вы не возражаете...
Она так и не договорила. Дверь распахнулась, и в дверном проеме возник двухметровый богатырь.
— Вот, командир... — Щетинистая рожа Гараса расцвела в улыбке. — Короче, «родственники» сами объявились!
Шагнув в сторону, он поманил кого-то рукой. В следующее мгновение у порога появилась фигура, обряженная в мешковатую эмчеэсовскую куртку. И тотчас же в комнату заглянула вихрастая мальчишечья голова.