По обе стороны странного «коридора» тянутся обглоданные войной останки строений.
А из динамика магнитолы доносится хриплый голос неизвестного барда, исполняющего главный «хит» трофейного «альбома». Звучит чеченская песня о Грозном, исполняемая, правда, на русском языке в манере Ю. Шевчука, на мотив знаменитой «Осени»:
Что такое Грозный? Это камни.
Плачущие камни под ногами.
Грозный, ты напомнил душе
О самом главном:
Что свобода тоже будет с нами.
Город Грозный вечно во мгле.
Триста лет ты был в кабале.
Знаю точно, солнце взойдет.
Свобода к нам в Чечню придет!
Мокрушин приглушил звук до минимума. Не доезжая до улицы Ленина, «Уралы» взяли в сторону. Динамик, соединенный шнуром с «Кенвудом», вставлен в ушную раковину. Мокрушин стал притормаживать, но в динамике прозвучала команда:
— Двигай прямо.
Мокрушин утвердительно кивнул. «Коридор», тяжелогруженые «Уралы» — все это, конечно, вызывает интерес. Но существует конкретная задача, вот ее-то и следует выполнять.
Скорость вновь черепашья. Наконец выкатили в район улицы Ленина. Всего в какой-нибудь сотне метров — подземный бункер Исмаилова, а от него уже рукой подать и до площади Минутка.
* * *
Согласно разведданным, дополненным сведениями, почерпнутыми из радиоперехвата, штаб-квартира полевого командира Исмаилова находилась в бункере, оборудованном в подвалах одного из пятиэтажных зданий улицы Ленина — вернее, того, что от нее еще сохранилось.
Теперь, когда они добрались до места, затея, в планировании которой он принимал непосредственное участие, казалась Андрею Бушмину, мягко говоря, авантюрной.
— Всем занять исходные позиции, — распорядился Бушмин. — Действовать только по моему сигналу!
Он посмотрел на Авиатора:
— Сообщите своим, что мы на месте. Подлетное время...
— Я уже говорил: пятнадцать минут.
Бушмин и трое его людей, составлявших «группу управления», поднялись по уцелевшим ступеням лестницы на второй этаж здания, откуда просматривалась улица Ленина и почти целиком вся огромная площадь Минутка.
Какое-то время Бушмин не мог толком понять, что же здесь, у него на глазах, вершится.
На площади, окантованной с трех сторон обгоревшими остовами зданий, на всем ее обширном пространстве стояли группами нохчи. Их уже сейчас было довольно много, несколько сотен чеченцев, но подкрепление продолжало к ним прибывать со всех сторон: и из центра, от проспекта Революции, и с востока, от Старой Сунжы, и валили толпами из близлежащих кварталов.
Как по заказу, в просвете между тучами появилась луна, залив своим призрачным светом чудовищный окрестный ландшафт.