Уоррен клял себя за то, что ему в свое время не хватило прямоты сестры. Конечно, следовало послать отца ко всем чертям и продолжать встречаться с Шадоу. Видит бог, за последние пятнадцать лет Уоррен никого не любил так сильно, как ее.
– Джанна – лучшая из подруг. Она никогда не критиковала мои замужества, никогда не выпытывала у меня, кто отец Хло. Она любит меня не за то, какая я, а вопреки этому.
Шадоу отвернулась, потом произнесла, как бы ни к кому не обращаясь:
– Ирландцы называют это время суток «синими сумерками» – нечто среднее между светом и мраком. Скучает ли Джанна по Англии? Мы гуляли с ней по окрестностям Хантингтона именно в таких синих сумерках, когда заходило солнце...
Пока Шадоу не завела об этом речь, Уоррен и не замечал, что солнце зашло за горизонт. Теперь воздух надолго окрасится в розовато-лиловые тона, как всегда бывает в Англии в это время года после захода солнца. Мальта лежит так далеко на юге, что там день резко отделен от ночи. Джанна наверняка радуется роскошным закатам, но тоскует по северным сумеркам.
По тону Шадоу Уоррен догадался, как ей одиноко. Ему очень хотелось свернуть на обочину, обнять ее, утешить. Но нет, это было бы слишком серьезным поступком. За годы их отношения превратились в спокойную дружбу, что как будто устраивало обоих.
Они молча катили по слегка холмистой местности к северу от Стратфорда. Пять деревушек, известных под названием «Ленчз», притулились среди пшеничных полей и пастбищ, не уступая живописностью более известным деревням Котсволдса с их бревенчатыми домиками и соломенными крышами. В Ленчз не поощряли туризм, бурно расцветший в Котсволдсе. Уоррен полагал, что местные жители, ценящие покой и пасторальную идиллию, поступили мудро, не превратив свои жилища в постоялые дворы. Немногочисленным туристам приходилось останавливаться в Стратфорде или Ившеме. Так, во всяком случае, было до последнего времени. Видимо, Джиан Паоло работал в недавно открывшейся гостинице.
При мысли об итальянце Уоррен опять разозлился. Пришлось напомнить себе о необходимости держать себя в руках. Шадоу, знавшая всю эту неприглядную историю, советовала сказать Паоло правду. По справедливости акции принадлежали Джанне, но Уоррен был готов выплатить итальянцу солидное вознаграждение.
Здешние деревни отстояли друг от друга совсем недалеко, и Уоррен сбавил ход, обратив внимание на надписи, призывающие водителей щадить кошек. Дорога вилась сначала по Черч-Ленч, потом по Этч-Ленч с нормандскими церквушками и кладбищами, полными кельтских крестов. Въехав в Щерифс-Ленч, Уоррен притормозил.