– Если я что-то могу сделать для тебя или Хло, дай мне знать.
– Нам и так хорошо, – сказала она, но ему послышалось в ее тоне колебание.
– Мы друзья. Ты хорошо это знаешь. Я не просто первый встречный, а брат Джанны. Я должен тебе помогать.
– Я подумываю о том, чтобы купить домик за городом и вывозить туда Хло на выходные. Но я откладываю деньги на ее учебу. Я пошлю ее не в Хантингтон, где так страдала сама, а в Европейскую школу в Куламе.
– Серьезно?
Намерение Шадоу не удивило Уоррена. Этих школ было много в Бельгии, Италии, Германии, Голландии, самой Англии. Учеников там делали европейцами. Их с самого начала учили двум-трем, а иногда и четырем языкам. Классы в этих школах были смешанными, что отражало особенности Европейского сообщества. Объединенная Европа быстро менялась. Выпускники таких школ смогут смотреть в будущее увереннее, чем учащиеся самых элитарных британских учебных заведений.
– Я дам тебе столько денег, сколько...
– Давать ничего не надо. Я открываю филиалы своего магазина белья в Хэмпстед-Хит, Сент-Джонс-Вуд, Риджент-парк. Они будут поскромнее, чем «Белье по Фрейду». Но у меня проблемы с банком «Барклайз». Он не дает ссуду – не потому, что сомневается в моей кредитоспособности, а потому, что считает магазины женского белья рискованным бизнесом. Если бы кто-то взял на себя труд переубедить их...
– Я займусь этим, – пообещал он.
Он завел мотор «Ягуара» и погнал его к шоссе разбрасывая в стороны гравий. Ну и дураком же он был! Больше этого не повторится. Он заставит Шадоу передумать. Она по-прежнему любит его, просто не готова в этом сознаться – до поры до времени.