Когда они кончали вторую бутылку, Федор кое-что узнал о смерти Самушия. Не так уж часто на станции происходили подобные события. Буфетчик – его звали Гиви – утверждал, что покойный сидел за столиком не один.
– Как не один? А с кем? – насторожился Дробышев. Но буфетчик так и не смог припомнить приметы собеседника Самушия.
– Сколько же человек сидело за столиком? – спросил Федор.
– Трое, – ответил Гиви. – Сидели вот там, – показал он рукой на крайний столик в углу.
– Кто их обслуживал?
– Официантка Маро.
– А где ее можно найти?
– Сейчас позовем.
Приоткрыв дверь, ведущую в кухню, буфетчик крикнул что-то, затем обернулся к Дробышеву и, наклонившись через прилавок, доверительно спросил:
– Ты из ГПУ, следователь?
Федор кивнул головой.
– Спрашивай, пожалуйста, – сказал Гиви.
– Сколько стоял поезд?
– Пятнадцать минут. Батумский всегда так стоит.
– Чего же он бежал, ведь ехал-то в Тифлис?
– Как в Тифлис? – удивился буфетчик. – Ты что-то путаешь. В Батум он ехал. В Батум! Под Батумский и попал. – Гиви присвистнул, – а тифлисский за час до этого ушел.
Это было неожиданно и странно, но Дробышев не стал спорить.
– А кто видел, как это случилось? Люди на перроне были?
– Почему не были! Много народу было. Кто встречал, кто провожал, пассажиры тоже были, – ответил буфетчик.
– А кто видел, не знаешь?
– Должно быть, никто не видел. На первом пути стоял товарный, не успели убрать. Скорый пришел на второй. Хотя, подожди. Нико видел.
– Какой Нико?
– Носильщик на станции. Когда это случилось, он в буфет приходил, говорил, что видел. Да его вызывали ваши, допрашивали. А вот и Маро. Иди сюда, Маро, человек хочет с тобой поговорить.
Федор обернулся и увидел невысокую полную блондинку с ярко накрашенными губами. Это была русская девушка. Вероятно, ее звали Марией, а не Маро. Она улыбнулась и подала руку.
– Гиви говорит, вы обслуживали вчера вечером человека, которого переехал поезд, – не отпуская ее большой, крепкой, шершавой руки, сказал Дробышев.
– Да, он за моим столиком сидел.
– Расскажите подробно и по порядку, как все это было, – попросил Федор.
Она вопросительно посмотрела на буфетчика.
– Поговори с товарищем, расскажи ему, – сказал толстяк и вернулся за стойку.
Маро пригласила Дробышева сесть за столик. Чувствовалось, что работа в ресторане приучила ее не теряться и не смущаться перед посторонними. Ей не надо было задавать вопросов, она быстро поняла, что от нее нужно, и с чисто профессиональной наблюдательностью рассказала о человеке, который, встав из-за ее столика, через несколько минут трагически погиб. Она никогда раньше его не видела, но запомнила многие характерные черточки. Из ее рассказа Дробышев узнал, что Самушия вошел в зал с двумя мужчинами. (Маро подробно описала их). Один из них заказал вино, водку и еду. Пили много, почти не закусывая. Она немного знает грузинский разговорный язык и поняла, что встретились товарищи по работе. Несколько раз они называли какие-то фамилии, но она их не запомнила. Сидели за столиком, что-то около часа.