Я протер глаза. Передо мной, приятно осклабясь, стоял командир роты. Рядом с ним, чуть позади, с руками по локоть в червонной туши, переминался с ноги на ногу Салман. Далее, в окопе, я разглядел склонившихся над чем-то бойцов.
- А у нас, видите ли, новость, - продолжал оживленно говорить Садо. тот отъявленный матерщинник, которого вы давеча слышали, израсходовав боезапас, попался к нам в руки! Признаться, моим бойцам пришлось попотеть, гоняясь за этим негодяем по кочкам... Оказался резв просто ни на что не похоже!
Вздох прерывистый послышался рядом.
Я обернулся. Усман - лохматый мальчишка - стоял передо мной, застенчиво и возбужденно улыбаясь. В одной руке у него был маленький с наполовину сточенным лезвием хлебный ножик, в другой - человеческое ухо.
- А я, - несколько принужденно усмехнувшись, прокомментировал Садо, - и не стал запрещать! Зачем?.. Бойцы мои не видели еще ни крови, ни трупов... Куда, к аллаху, с такими бойцами в бой? А Салман, - комроты с размаху хлопнул по плечу стоявшего рядом с ним моего конвоира, - штурм Дикополя отражал! Он живо объяснил, что к чему...
Машинально вытирая руки о штаны, конвоир подарил меня своим заискивающим и ненавидящим взглядом.
Я сказал (уже пора было хоть что-то сказать):
- Салман, ты разбиваешь мне сердце...
Садо, приняв мои слова за шутку, хихикнул. Но конвоир, набычившись, засопел и, улучив момент, горячим шепотком справился у меня:
- Ты что-то хочешь рассказать Анзору?.. Ты видел?! Скажи, видел или... нет?
Я молчал, глядя на измятые полевые погоны с четырьмя звездочками... Какой-то шутник привязал их на ниточках к колючей проволоке, кое-как натянутой перед окопом, и вот свежий ветерок с ними играл.
Перед окопом, с тыльной его стороны, практически бесшумно остановился джип "Мицубиси Паджеро". Серебристый, со сверкающими бамперами, стеклами, фарами, ручками и всем остальным, немножко забрызганный грязью. Из джипа, разминаясь, вылез Ахмет.
Садо, снизу вверх взирая на него из окопа, медленно поднес руку к виску, промямлив:
- На вверенном мне участке обороны... без перемен, - и: - Это мы лазутчика поймали...
Поглядев туда, где между ног толкущихся в узкой яме повстанцев тускло блестело мясо, Ахмет буркнул:
- Вижу...
И, вдруг зажмурившись, как от солнца, отвернулся.
Взгляд его, проницательный и тяжелый, явно позаимствованный у дорогого начальника, остановился на Салмане, тщетно пытавшемся придать себе развязности.
- Что у тебя за несчастная страсть, Магомедов, - сквозь зубы процедил Ахмет, - резать пленных...
- Да ведь он кафир!