Тем вечером островитяне вновь собрались у костра, сидели и слушала, как Джой снова рассказывает свою знаменитую историю. День тогда выдался у него удачный, очень удачный, за два часа он наловил рыбы на целую неделю. Да, он знал, что пропадают лодки, знал, что об этом говорят люди, и лишь сочувственно кивал, слушая их, но ни на грош не верил. Дважды его и самого едва не потопили мигрирующие киты, а несколько лет тому назад по непонятной причине у него вдруг сорвало руль. В ту ночь он прикончил последнюю бутылку пива, что хранилась во льду в переносном холодильнике, сидел, обхватив одной рукой румпель, и смотрел, как над океаном сгущается тьма. Впереди мерцали желтоватые огоньки — в домах на острове Пеолле зажигали свет.
Должно быть, он задремал. День выдался удачный, но очень уж хлопотный, а сам он был далеко не молод. Но ветер дул в сторону берега, туда же двигался прилив, и Джой знал: стоит условиям измениться, и он тут же проснется. Так и случилось. Он проснулся резко и сразу, словно от толчка. Принюхался и насторожился. Ветра не было вовсе, парус безжизненно повис в абсолютно неподвижном воздухе. Даже вода казалась какой-то мертвой, ни малейшей волны, и лодка не раскачивалась. Однако направление течения не изменилось, и она продолжала двигаться к Пеолле. Правда, совсем медленно, еле заметно.
Так что беспокоиться вроде бы было не о чем. Он видел огоньки острова, на черном ночном небе ярко сияли бесчисленные звезды, да и ветер непременно подует снова. В крайнем случае, он всегда мог включить мотор, а позже с гордостью рассказывать на берегу, как прошел на моторе такое большое расстояние до острова.
И он откинулся на спину и продолжил любоваться звездами. И еще принюхивался к морю. Когда стоял полный штиль, вода отдавала все накопленное за день тепло, пахла совсем по-другому, запахи поднимались с самого дна, где хранились все тайны моря. Время от времени он чувствовал запах мертвой разлагающейся рыбы.
Джой по очереди отыскал на небе все свои любимые созвездия. Он не уставал дивиться их красоте и постоянству, они никогда не подводили, всегда оставались на своем месте во вселенной. А потом вдруг он ощутил отвратительный гнилостный запах, от которого брезгливо затрепетали ноздри. Очевидно, еще одна тухлая рыба, вынесенная приливом на поверхность. Впрочем, в самом этом запахе ничего нового не было, и Джой продолжал любоваться звездами, а потом почувствовал, как лодку слегка качнуло. «Вот и хорошо, — подумал он, — поднимается ветер». Потом взглянул на парус и нахмурился. Тот по-прежнему висел безжизненной тряпкой, а шелковая ленточка, привязанная к мачте, даже не шелохнулась.