– Полагаю, – продолжал Макдермот, – мне следует поставить вас в известность о том, что мы предлагали вашей бабушке периодически выплачивать деньги на ваше содержание, но она любезно ответила, что в этом нет необходимости. На протяжении последних десяти лет она содержала вас на собственные средства, не пользуясь деньгами, которые вам достались в наследство.
Но это сообщение только усилило растерянность Мари-Анж. Кэрол держала ее в черном теле, чуть ли не голодом морила, покупала ей поношенную одежду в «Гудвилле», заставляла отрабатывать тяжелым трудом каждый цент, потраченный на ее содержание, отказала в помощи, когда она хотела продолжить образование, а у нее на счете лежали миллионы долларов! То есть, отказываясь воспользоваться ее доверительным фондом, Кэрол все эти годы ограничивала ее в самом необходимом, и если бы Билли не подарил машину, ей бы даже не удалось поступить в колледж!
Мари-Анж пока не понимала, как к этому относиться, считать ли бабку героиней или злодейкой. По всей вероятности, Кэрол поступила так, как считала правильным. Но она даже не намекнула Мари-Анж, что у нее есть средства! Сообщение Эндрю Макдермота не просто оказалось для нее сюрпризом, оно повергло ее в шок. Поверенный протянул Мари-Анж конверт из плотной бумаги. В нем содержались документы, с которыми ей надлежало ознакомиться. Чтобы открыть счет, от нее требовалась только одна подпись. Наконец Макдермот поздравил ее с получением наследства, попрощался и уехал.
Мари-Анж все еще не знала, как относиться к этой новости. Вместо того чтобы прожить десять лет на ферме в Айове с грозной старухой, терпя лишения и страдая от одиночества, а затем стать богатой наследницей, она бы предпочла жить все это время в Мармутоне с родителями и братом. Не важно, что она стала богатой – смысл происшедшего все еще не укладывался у нее в голове, она не очень-то осознавала, что означает для нее эта новость. Она сосредоточенно смотрела вслед удаляющемуся автомобилю, сжимая в руке конверт.
– Что у нас на обед? – рявкнула Кэрол через затянутую сеткой дверь.
Мари-Анж поспешила в дом, положила конверт на стол и принялась за стряпню. На протяжении всего обеда Кэрол молчала, пока Мари-Анж не заговорила первой:
– Тетя Кэрол, вы знали?
Она прямо посмотрела Кэрол в глаза, но ничего не увидела в них: ни малейшего проблеска радости за нее, ни теплоты, ни нежности, ни хотя бы сожаления. Миссис Коллинз выглядела такой же, как всегда, – старой, усталой, холодной и мрачной, как зимние сумерки.
– Отчасти. Всего я и сейчас не знаю, не мое это дело. Я знала, что Джон оставил тебе кучу денег. Что ж, я рада, это облегчит тебе жизнь, когда меня не будет. – Помолчав, она огорошила Мари-Анж еще одной новостью: – В следующем месяце я продаю ферму. Мне предложили за нее хорошие деньги, и теперь я могу согласиться, раз у тебя все устроилось. Я устала, хочу перебраться в Бун, в дом престарелых.