Мир Джулии сделался вдруг розовым, как дождь Эмералд-Сити, и теплым. Ей стало уютно и тепло, появилась приятная усталость.
Джулия угнездилась в знакомом уютном бабушкином кресле и стала смотреть в мерцающее розовое марево. И даже когда глаза ее закрылись, она ощущала вокруг себя розовый свет.
Так она и заснула. Заснула крепко. И сны ей снились, расцвеченные всеми цветами радуги. Акварельные, мягкие и пушистые, как летние облака, заряженные радостью.
Никаких образов на акварелях не было. Было только ощущение надежды, счастья, любви.
Никакие звуки не сопровождали ее акварельные сны. До самого конца. Проснувшись, она услышала звон колокольчиков. И увидела розовый свет, струящийся в окно.
Все еще розовый свет. Или розовый свет снова? Потому что уже была заря. Она всю ночь проспала в бабушкином кресле.
Должно быть, она и до сих пор спала. И видела сны. Потому что звон дверного колокольчика ее нисколько не испугал.
Однако кто, спросила она себя, станет звонить ей в дверь на рассвете, кроме докторов и медсестер Джози? Пришли, чтобы сказать ей лично, как можно более деликатно, удручающую новость?
Однако Джулия не испугалась. В ней продолжала жить и мерцать розовая надежда и в тот момент, когда она плыла, словно на акварельном облаке, к двери.
И при этом она думала — какой серебристый звон у этого колокольчика! Волшебный и чистый.
Как у колокольчиков оленьих саней.
«Как у колокольчиков оленьих саней», — подумал Джейс, услышав этот нежный звон.
«Иллюзия колокольчиков саней», — быстро поправился он.
Доктор Джейс Коултон хорошо знал, почему его мозг относился с таким недоверием к иллюзиям, к снам. Причина та же самая, по которой его мышцы дрожали и тряслись даже тогда, когда он лежал.
Его организм был серьезно разбалансирован. У него была почечная недостаточность и нарушения функции печени, свидетельствующие о том, что из-за систематического голодания тело начало поедать само себя.
Джейс вынужден был сообщить врачам о своих планах немедленно покинуть престижный госпиталь в Лондоне. Его физическое состояние было далеко от идеального. В лучшем случае вызывало много сомнений. Однако нет лучшего средства, решил он, чем горячий шоколад с орешками макадамии.
Этот бойкий ответ светила в области травматологии весьма встревожил академиков в белых халатах, окружавших его кровать. Возможно, их пациент не столь уж безупречен в умственном отношении, как показался с первого взгляда.
Однако Джейс был достаточно полноценен в умственном плане. Тогда. Притворялся таковым. Ему удалось привязать свой блуждающий мозг к реальности, чтобы суметь ответить с видимой, хотя и иллюзорной легкостью на вопросы врачей, призванных определить его умственное состояние.