Алексис предполагала, что Джейсу хотелось не роскоши, а пространства — простора для его длинных, беспокойных ног и рук и, что еще важнее, уединения, которое он так ценил.
Салон международного первого класса был настолько просторен, что можно было не разговаривать с соседом, если тебе этого не хочется. Джейс определенно не станет разговаривать. Джейс Коултон не любитель праздной болтовни, и всякие назойливые откровения его раздражают. Уединение было для Джейса на первом месте. Одиночество. И это гарантировал первый класс, билеты на который покупали одинаково настроенные элитные пассажиры.
А что, если ей самой подобрать Джейсу компаньона по путешествию, чужака в этом храме для избранных, дикаря, который не имеет представления о правилах первого класса?.. Она вполне может это сделать. И сделает. В конце концов, это ведь ее билет, разве не так? Полностью ею оплаченный к тому же. Она имеет полное право отдать его кому захочет. Конечно, тут возможна некоторая волокита — вероятно, придется дополнительно заплатить за то, что билет будет перерегистрирован на другое имя. Ну и что? Зато это будет тот еще рождественский сюрприз для Джейса!
Итак, посмотрим…
Алексис было подумала о том, чтобы поместить на место 2В младенца, который своим криком отравит Джейсу все путешествие до Лондона. Однако дети летят с родителями, вполне возможно, с любящей матерью, а ведь она играла героинь, уважающих материнство.
Ей нужен был кто-то такой, кто стал бы приставать к Джейсу и требовать от него ответа. Кто это может быть? Женщина. Но такая, которая отличалась бы от того типа, который привлекателен для Джейса и способен подвигнуть его на ту единственную вещь, от которой он получал удовольствие, — секс.
В течение довольно-таки короткого времени Алексис была женщиной его типа. Отталкиваясь от этого стандарта, она должна была выбрать тип прямо противоположный — женщину, которая была тощей и постной там, где Алексис была пышной и веселой; бесполой, в то время как Алексис была аппетитно-женственной; лишенной уверенности в себе, без блеска и стиля.
Да вот же она! Впрочем, в первый момент Алексис подумала, что создание, сидящее, скрестив ноги, у дальнего простенка между окнами, это скорее он, а не она. Бледное и костлявое, убитое горем существо, менее двадцати лет от роду.
Однако, приглядевшись повнимательнее, Алексис пришла к выводу, что это был отнюдь не подросток и не мальчик. Далее она обнаружила, что женщина сама разглядывает ее, как будто смотрит телевизор, во всяком случае, ничего невежливого в этом разглядывании нет.