Только когда он почти наткнулся на одного из тех, кто выстроился в очередь, чтобы поклониться лежавшим в стеклянном саркофаге останкам Александра, Аргирос нехотя отошел на пару шагов в сторону.
– Жалкий упрямый осел, – пробормотал он, – он счастлив, что имеет безопасную работенку, когда маяк разрушен.
Василий внезапно остановился и ударил по ладони кулаком.
– Счастлив? Это мы еще посмотрим!
Теперь Аргирос уже не уныло брел, а быстро шагал к дворцу имперского префекта, иногда переходя на бег. Запыхавшийся и покрытый потом, он с торжествующим видом пронесся мимо секретарей и ворвался в кабинет Муамета Деканоса. Тот удивленно вскинул бровь и спросил:
– Что случилось?
– Я знаю, как прекратить анахорезис. Наконец-то знаю.
– Я поверю, когда увижу это своими глазами, не раньше, – ответил Деканос. – Вы приблизились к решению, отдаю вам должное, но как вы думаете заставить вернуться на маяк каменотесов, если они довольствуются меньшей платой за другую работу?
Аргирос плотоядно улыбнулся.
– А будут ли они довольны отсутствием оплаты при отсутствии работы?
– Я что-то не понимаю, – сказал Деканос.
– А что, если от имени имперского префекта выйдет эдикт, запрещающий всякое строительство из камня в Александрии, допустим, на три месяца? Как вы думаете, не изголодаются ли каменотесы за это время? Настолько, чтобы вернуться к работе на маяке?
Глаза Деканоса расширились.
– Может быть. Они могут вернуться. И, поскольку они не присоединились к соглашению с другими гильдиями, мы даже не обязаны им переплачивать.
Магистр успел подумать об этом за двадцать минут, которые у него заняла дорога до дворца префекта. Он был бы рад отомстить Миизису за дерзость, однако ответил:
– Нет. Контраст между теми, кто работает на маяке и позвякивает серебром в карманах, и теми, кто без работы и денег…
– Резонно, – согласился Деканос. – Хорошо, пусть будет по-вашему. Кое-кто из богачей поднимет крик, что их дома остались недостроенными.
– Император ромеев уже кричит с досады, что его маяк так долго стоит недостроенным.
– Резонно, – повторился Деканос. И он позвал писцов.
Когда Аргирос вошел через завешенную бусами дверь, в мастерской Хесфмоиса не было видно ни одного работника. Только слуга сидел, развалившись во внутреннем дворике. Как догадался магистр, основной задачей парня было смотреть за тем, чтобы никто не вошел и не стащил недоделанную или непочиненную мебель.
Слуга с усилием встал навстречу Аргиросу, поклонился и что-то сказал по-коптски. Магистр развел руками.
– Что вы хотеть? – спросил слуга на ломаном греческом.