И снова она не знала, что ответить.
— Ну… ну откуда же я знаю! Я знаю только одно: мне бы хотелось понравиться тебе… но я не знаю, как это сделать! Ну ты же понимаешь, нельзя впервые дать мальчишке футбольной мяч и сказать: «Держи, малыш! Иди, играй в футбол».
Том был поражен, глаза его победно блеснули, но голос остался невозмутим и спокоен.
— Возможно, ты права.
— И что же? — Эвелин беспомощно развела руками. — Каковы правила игры? Если, конечно, ты не отказываешься играть.
— Нет, отчего же? Почему бы немного не развлечься?
Эвелин растерянно подняла глаза. Почему он говорит так? Почему не отвечает прямо? Он что, смеется над ней?..
Не говоря ни слова, Том положил руки на ее бедра и поудобнее усадил Эвелин на столе. Она испуганно схватила его за плечи, впившись ногтями в могучие бицепсы. Никто никогда не касался ее бедер… за исключением одного не в меру энергичного кретина, посмевшего ущипнуть ее за ягодицу. Впрочем, она тогда здорово врезала ему, бедняга не успел опомниться, как оказался сидящим верхом на корзине для бумаг!.. Но сейчас под ее пальцами стальная броня мускулов — пожалуй, Тома не удасться так легко отпихнуть.
Он пододвинулся еще ближе, прижался к ее ногам — и раздвинул их. В ужасе Эвелин опустила глаза. Она слегка откинулась назад, но прежде чем успела сказать хоть слово, губы Уиклоу легко и нежно коснулись ее губ… Этот контраст между мягким невинным поцелуем и отнюдь не невинным положением, в котором она оказалась, совершенно сбил ее с толку.
Томас коснулся ладонью ее щеки, кончики его пальцев стали нежно ласкать ее шею, легко касаясь мягкой бархатистой кожи. Другой рукой он обнял ее за талию и крепко прижал к своим бедрам. Сердце Эвелин яростно забилось, она задохнулась и почувствовала, что не может сидеть прямо. Ей казалось, что вся она стала мягкой, как воск, и изогнулась, инстинктивно прижимаясь к телу Томаса. Она почувствовала, как что-то твердое уперлось в мягкую поверхность ее бедер, и томительное желание разлилось по ее телу.
Том поцеловал ее еще раз, на сей раз Эвелин ощутила настойчивый приказ в его поцелуе и беспомощно раскрыла губы. Язык его проник сквозь зубы и заскользил в том же быстром горячем ритме, в котором двигались его бедра. Эвелин почувствовала, как жесткий бугор под брюками, которым он прижимался к ней, становился все тверже…
Как и прошлым вечером, водоворот чувств захватил ее. Горячий язык Тома ласкал ее язык, он требовал — ответной ласки… Вкус его поцелуя был горячим и пьянящим. Эвелин застонала от сладкой боли в груди, но теперь она уже знала, что единственный способ утешить эту боль — еще теснее прижаться к широкой мускулистой груди Тома.