– Ты лучше скажи, что было... Ты в порядке? Они тебе ничего не сделали? – повернул его к себе Ганин.
– Все в порядке, – серьезно кивнул Мика. – Мы на какой-то даче были. Я этого Носферато за палец укусил... Он совсем псих, а тетка еще ничего... Она меня и выпустила. Она сказала, что ты, мама, виновата в смерти ее дочери.
– Чушь собачья, – сурово произнес Ганин. – Мама ни в чем не виновата.
– А еще она про дядю Лешу говорила, но тут уж я сам понял, что она чего-то путает...
– Ладно, поехали домой, – оглянулся на Катю Ганин. – Ты, наверное, голодный, да?
– Еще как! – радостно ответил Мика. – Слушай, может быть, завалимся сейчас в японский ресторан на радостях, а?.. Мама-то там еще не была!
– Какой еще ресторан?! – схватилась за голову Катя. – Нет, правда, поехали домой!
...Только к середине ночи в квартире наступила тишина.
Мика уснул, Ганин переговорил с кем надо, рассказал, что мальчик сам сбежал от похитителей, с его слов объяснил, где, возможно, прячутся Нелли с Германом...
Кате он отвел одну из комнат. Но заснуть она никак не могла – все лежала и в темноте прокручивала события сегодняшнего дня.
Она была страшно напряжена, нервы – как натянутая струна. «Это чудо. Да, это чудо, что все закончилось так хорошо... Мой мальчик жив! Если бы с ним что-то случилось, то я бы... – Катя всхлипнула и вытерла слезы, тут же брызнувшие из глаз. – Нет, нет, лучше не думать об этом! Все же хорошо... – Она попыталась сменить направление мыслей. – А Ганин был так добр ко мне! Он очень старался... Ну да, еще бы он не старался – это ведь и его ребенок пропал! Только непонятно, зачем он меня поцеловал... Хотя, в общем, понятно – от избытка чувств. От избытка чувств... А зачем я ответила ему – «потом»? Ужасно глупо!»
Она повернулась на другой бок.
По темному ночному небу плыла полная луна.
Катя встала, задернула штору. Снова легла.
Дверь тихонько скрипнула.
– Катя... – сказал Ганин.
– Что? Все в порядке? – Она тут же села, кутаясь в одеяло.
– Да. Чего ты испугалась? – Он подошел, сел рядом, провел ладонью по волосам.
– Ты хотел поговорить?
– Нет.
Он через голову стянул с себя рубашку.
– Ганин! – яростно прошептала она. Вот оно, это дурацкое «потом»! Вот оно чем обернулось!
– Тише, тише... – Он скользнул к ней под одеяло, обхватил плечи. Его ладони были – как огонь.
– Ганин, я тебя ненавижу... – сквозь стиснутые зубы пробормотала она. Но сопротивляться не могла. И не хотела.
– Катя, – едва слышно выдохнул он. Тепло от его дыхания щекотало ей шею. – Ка-тя...
Он снова поцеловал ее. Только теперь поцелуй длился очень долго. Он как будто хотел выпить из нее душу. И она ответила ему тем же. Она впилась в него, вцепилась в него – и Ганин для нее тоже стал источником. Источником сил. Все те муки и переживания, которые пришлось пережить им сегодня вдвоем, могли компенсироваться только одним – этим объятием.