«Все теряются, – рассуждал Мика. – Сначала потерялся он, и мы с мамой еле нашли его. Сейчас потерялся я. Но я же сам и нашелся! Это просто ужасно, когда люди не могут найти друг друга!»
* * *
Телефон время от времени звонил, и каждый раз Катя вздрагивала.
– Ну? – с надеждой спрашивала она Ганина. – Что сказали?
– Пока ничего не известно... – сдержанно отвечал тот.
Когда стемнело, Кате стало совсем худо. Она уже ничего не спрашивала, только прижимала руки к груди.
А потом, сняв в очередной раз трубку, Ганин вдруг переменился в лице, закричал:
– Никуда не уходи! Мы сейчас будем!
– Он? – бросилась к нему Катя. – Гриша, это он?
– Да. Он ждет нас на Павелецком, у пригородных касс. Все в порядке, поехали!
Ганин улыбнулся и стиснул ее в объятиях. И вдруг поцеловал – совсем не так, как полагается людям, давно ставшим друг другу чужими.
– Потом... – оттолкнула его Катя. – Поехали же!
Всю дорогу она была в совершенно невменяемом состоянии – то плакала, то смеялась, то начинала дико переживать: вдруг они сейчас приедут, а сын снова пропадет... И лишь на мгновение в ее голове мелькнуло воспоминание о поцелуе. Вернее даже, не о поцелуе, а о том, что она ответила Ганину. «Зачем я ему сказала это слово? – с досадой подумала она. – При чем тут «потом»? Вот глупая... Никакого «потом» не будет!»
Они кое-как припарковали машину, побежали к зданию вокзала...
– Катя, не туда! – схватил ее за руку Ганин. – Пригородные кассы – вон они...
– Вижу... – отозвалась она, не слыша собственного голоса.
Они нырнули внутрь вокзала. Толпа людей, баулы, тележки...
В конце зала, прислонившись к стене, стоял сын. Он, тревожно нахмурившись, смотрел куда-то в сторону. Потом повернул голову и вдруг увидел Катю и Ганина. Вспыхнул от волнения. И побежал к ним.
Катя и Ганин, на шаг впереди нее, расталкивая людей, неслись ему навстречу.
Раскинув руки, Мика обнял отца. Ганин сгреб его в охапку и закружил вокруг себя.
Катя едва не споткнулась...
Она стояла и смотрела, как сын, зажмурившись, счастливо хохочет. И как Ганин тормошит и щекочет того, словно совсем маленького ребенка. Она ничего не понимала.
Сын бросился к Ганину, а не к ней!
Правда, через несколько мгновений Мика вырвался из объятий отца и повис теперь уже у нее на шее, цепляя волосы. Но тем не менее она оказалась второй! «Какая ерунда... – тут же сказала она себе. – Это все потому, что Ганин обогнал меня!»
– Мика, мальчик мой...
– Ма, ну все же в порядке... Я же нашелся! Не плачь, пожалуйста...
– Разве я плачу? – удивилась она.
– Еще как! – Он принялся чумазой ладошкой тереть ей лицо. – Вон, сырость какая... Па, дай ей платок!