– Толик, Толик, успокойся... – Катя вытащила Лаэртова на балкон, усадила в шезлонг, в котором до того сидела сама, и принялась обмахивать бывшего мужа газетой. – Ты ведь сейчас закипишь, как чайник!
– Нет, ты не представляешь... – никак не мог он успокоиться. Волосы торчком стояли у него на голове, обнажая высокий лоб с залысинами, очки то и дело грозили соскользнуть с носа. – Весь мой труд под угрозой!
– Я тебе очень сочувствую, – серьезно сказала Катя. – А ты можешь обойтись без этого твоего Ключникова?
– Что? – Очки все-таки соскочили, и Толик едва успел подхватить их.
– Я так думаю, что твоя мама небезосновательно выступает против твоего соавтора...
– Катя, и ты! – обреченно застонал тот.
– Я просто спросила!
– Нет, я понимаю... Но дело в том, что у Ключникова связи в издательстве, и без него никто не возьмется меня печатать!
– Тогда другое дело, – печально вздохнула Катя. – Такие времена!
– Вот-вот! Я сто раз объяснял это маме, но она решительно не хочет меня понимать...
Катя продолжала махать на него газетой.
– Ты маменькин сынок, Лаэртов, – не без злорадства напомнила она. – Борись!
– Да как с этим бороться... – Он безнадежно махнул рукой. – Маму уже не переделаешь. Она полностью контролирует каждый мой шаг! Дает мне указания, с кем можно общаться, а с кем нет... Кормит одними кашами и паровыми котлетами. А тертая морковь?! Диетическое питание, диетическое питание... – с ненавистью пробормотал он. – Ты не представляешь, Катенька, как звереешь от этого диетического питания! Она сама выбирает мне одежду, несмотря на то, что мне уже сорок лет, и я, казалось бы, должен делать это сам...
– Опять же личной жизни препятствует, – серьезно кивнула Катя. – Ты вспомни, Лаэртов, когда ты в последний раз занимался любовью?
– Катя! – побагровев, возмущенно завопил он. Потом задумался и принялся машинально загибать пальцы на руке.
– Перестань, я пошутила... – Катя шлепнула его по плечу газетой. – Меня твоя личная жизнь совершенно не интересует.
– Да, а где Мишенька? – вдруг очнулся Лаэртов. – Он у бабушки?
– Нет, он у своего отца.
– У кого? – с изумлением спросил бывший муж.
Пришлось Кате рассказать ему все то, что произошло с ней за последнее время. История получилась выхолощенная и сильно отредактированная – пугать Лаэртова душераздирающими подробностями Кате вовсе не хотелось...
– Ну надо же! – ошеломленно воскликнул он, выслушав Катю. – И ты отдала мальчика этому... Григорию Кирилловичу?
– Ага, – грустно кивнула Катя. – Григорий Кириллович оказался неплохим отцом. Кстати, никогда раньше не находила в нем этого таланта... Но жизнь идет, люди меняются.