На этот раз Ричард казался опечаленным, что противоречило характеру человека, чья непревзойденная самоуверенность покорила ее когда-то. Ники с его смазливым лицом и красивым телом обладал слишком мягким характером, без той надменной уверенности, которая была свойственна Ричарду.
– У нас теперь осталась только одна дочь, – напомнила Дездемона мужу.
Ричард сверкнул глазами.
– Давай скажем друг другу правду, жена, нас ведь здесь никто не слышит.
Чтобы скрыть непроизвольную дрожь, Дездемона принялась намазывать булочку маслом. Если Ричард что-то вбивал себе в голову, легче было повернуть вспять реку Огайо, чем заставить его передумать. Но что она скажет, если он решит выяснить причину поведения Виолы? Прошло столько лет; сможет ли она убедить его, что уже ничего не помнит?
– Виола Донован, – начала Дездемона, тщательно подбирая слова, – похоже, вполне довольна своей жизнью.
– Это правда. Для большого ирландца она как свет в окошке. – Ричард постучал пальцами по подоконнику. – Мы тоже смотрели так друг на друга сразу после свадьбы, разве нет?
Дездемона улыбнулась, вспоминая те далекие дни. Ей было шестнадцать, когда она впервые встретила Ричарда, гостившего на богатой плантации своей родни. Безумно одинокая и остро сознающая свое положение бедной родственницы из захолустного Кентукки, Дездемона тотчас ощутила влечение к высокому статному лейтенанту Линдсею с военно-морской базы Норфолка. Она сразу же не преминула испытать на нем силу своих «иди ко мне» взглядов.
Узнав, что Ричард из богатой нью-йоркской семьи, Дездемона решила пококетничать с ним, чтобы в случае успеха утереть нос кузинам, но чем дальше, тем яснее она сознавала, что притворство переросло в настоящую страсть. Когда Ричард сделал ей предложение, пообещав оставить флот, чтобы жить поблизости от ее семьи, она посчитала себя самой счастливой женщиной в Америке. Тридцать пять лет спустя основатель и владелец второй по величине компании почтово-пассажирских перевозок Соединенных Штатов, империи, которую не смог подмять даже коммодор Вандербилт, Ричард по-прежнему мог составить для любой жен-шины весьма заманчивую партию.
– Да, мы были счастливы тогда, – сказала она скорее себе, чем ему.
– Мы спорили порой, но оставались вместе, – продолжил Линдсей, не сводя глаз с жены.
Вместе? Она согласно кивнула, тщательно маскируя волнение, чему научилась во время войны. На самом деле она возненавидела Ричарда, как только он записался в армию юнионистов, в то время как ее братья и племянники служили делу Юга. И до сего дня она не пожалела ни об одном из своих поступков, совершенных за время их размолвки, а также не видела нужды принимать его снова в своей постели. Если, конечно, сам Ричард не решит отослать ее с позором в Кентукки, назад в ее семью. Ради того чтобы сохранить свое положение, Дездемона готова была использовать все средства и даже снова соблазнить его.