Кровь быстрее побежала по жилам Розалинды, и внутренняя поверхность бедер увлажнилась росой. Содрогаясь от поцелуя, она изогнулась, запустила пальцы в его шелковистые волосы и провела большим пальцем по шраму на подбородке.
– Что ж, сегодня я намерен славно порезвиться с твоими грудками! – прорычал Хэл, окидывая ее жадным взглядом, словно не зная, с какой части снимать первую пробу. – И я намерен насладиться каждым мгновением.
Кожа Розалинды горела, и ей вдруг стало тесно в плену одежды.
Хэл проворно расстегнул ее рубашку, затем так же быстро справился с пуговицами нижней.
Розалинда замерла. Ее высокая грудь пылала, увенчанная твердыми пиками сосков. Найдет ли он ее прелести достаточно привлекательными?
– Восхитительно, – промычал Хэл, примыкая губами к маленькому пику.
Тело Розалинды словно пронзила огненная стрела; она вскрикнула и изогнулась, оторвав бедра от кровати. Пальцы Хэла сомкнулись вокруг одной из нежных сфер, словно хотели удержать или успокоить, в то время как рот продолжал тискать розовую вершину.
Потом он посвятил не меньше внимания второй груди и, прижимая ладонь к ее паху под тканью брюк, принялся водить по нему рукой, согласуя ритм с движениями рта.
От прикосновения грубой ткани нежная кожа Розалинды еще обильнее покрылась росой. Извиваясь всем телом, она начала приподнимать бедра в такт его ласкам.
– О, Хэл, – прохрипела она, – сделай это снова, пожалуйста!
– Как скажешь. – Линдсей обратил свои ласки на другую грудь, потом вынул из-за пояса Розалинды оружие и положил оба «кольта» на постель у ее бедра. Несколькими отточенными движениями сильных рук он раскрыл ее брюки ровно настолько, чтобы стал виден полотняный пояс для денег.
Тяжело дыша, Розалинда наблюдала за ним, безразличная ко всему, кроме его ловких пальцев.
– Верное деньги надо прятать, а оружие носить в открытую. Черт, ты такая соблазнительная со всеми этими скрытыми сюрпризами, – пробормотал Хэл.
Покончив с брючной застежкой, Хэл стянул с Розалинды рубаху и замер в удивлении.
– Мужские подштанники? Боже правый! – Он неуверенно дотронулся до ее кальсон.
Розалинда выругалась. Она выцарапает ему глаза, если он ничего не сделает, чтобы заполнить распирающую ее пустоту…
И тут шершавый палец с самодовольным бахвальством нашел чувствительную точку: он ласкал ее, исследуя складку за складкой, пока Розалинда не забилась в крике. Как только Хэл убрал руку, она приказала:
– Сейчас же, черт подери, верни руку на место!
Линдсей усмехнулся и подчинился. Розалинда застонала, отдаваясь его ласкам и бормоча невнятную благодарность, когда он начал продвигаться дальше.