– Именно так мы и поступим, – усмехнулся Хэл. – Не желаете ли подняться на капитанский мостик и посмотреть, как мы отчаливаем?
Лицо Виолы просияло:
– Конечно! О, Хэл, плыть на твоем судне… Наконец-то сбылись наши детские мечты! – Она радостно взяла брата под руку и пошла с ним наверх. За ними увязался Цицерон, так что Доновану пришлось уступить ему дорогу; рослый ирландец сверкнул глазами, но покорно тронулся следом, не удостоив Розалинду взглядом.
Помня, что должна играть роль ученика, она тоже двинулась за ними. Ей нужно будет при первой же возможности поговорить с Хэлом. Жить несколько недель в тесном соседстве с людьми, которые могут отправить ее в Нью-Йорк, представлялось ей полным безумством.
Хэл проводил Виолу в рубку и бросил Белькуру золотую монетку. Цицерон рядом весело вилял хвостом.
Белькур ловко поймал сверкающий золотой и быстро спрятал в карман.
– Значит, ты признаешь, что я был прав? – Он рассмеялся. – Теперь пес твой.
В рубку вошел Донован, за ним – безмолвная Розалинда.
– Нет, я не стану признавать, что ты прав, иначе ты слишком много возомнишь о себе, – возразил Хэл.
Скромно пристроившись в углу большого помещения, Розалинда старалась держаться как можно незаметнее. Центральное место в рубке занимал огромный штурвал, почти двенадцати футов в поперечнике, по левому и правому бортам стояли скамейки и кресло-качалка.
– Виола, Уильям, это Антуан Белькур, старший штурман и рулевой «Красотки чероки» в мое отсутствие. Белькур, знакомься, мистер и миссис Уильям Донован.
– Месье! Мадам! – Белькур вежливо поклонился, и Виола слегка присела в реверансе.
– Рад с вами познакомиться, – поздоровался Донован, пожимая рулевому руку.
– Карстерса ты наверняка узнал, – добавил Хэл. – Он нанялся ко мне в ученики.
Белькур вскинул бровь.
– Сколько же он намерен платить тебе за обучение честному труду?
Хэл рассмеялся.
– Будет давать мне уроки игры в покер вместо трех сотен долларов.
– Так вы заключили сделку? Но в три сотни долларов ты не уложишься, чтобы стать великим игроком в покер.
У Розалинды немного отлегло от сердца, по крайней мере, Белькур принял ее в качестве ученика.
– Ничего, скоро ты узнаешь, насколько я преуспел, – ответил Хэл. – Если, конечно, Бентон не обобрал тебя до нитки.
– Вчера мы разошлись вничью.
Белькур развел руками и выглянул в окно, обращенное к берегу.
– Все готово к отплытию, сэр!
Голос О'Брайена прозвучал так ясно, словно он находился в рубке, а не на палубе.
Игривое настроение Белькура вдруг резко сменилось серьезным, рабочим.
– Позвольте попросить вас, мадам, занять место в кресле-качалке. Помощник капитана подал знак к отправлению.