– Она не пренебрегала! Никто не знал, что у нее больное сердце. И она в том числе.
– И все-таки, наверное, были какие-то симптомы. В ее возрасте она должна была регулярно проверяться у врача. Я, например, проверяюсь.
– Вам всего-навсего пятьдесят, – напомнила ему Эми.
– Тем более Селия должна была проверяться в свои семьдесят.
– Может быть, она не хотела посещать врачей, чтобы не узнать чего-нибудь плохого, – уныло заметила Эми, и Питер недовольно нахмурился.
– Хватит нагнетать мрачность, Эми. Давай побыстрей уйдем отсюда и вернемся в мир живых людей. Пойми, все кончено.
Питер еще быстрей зашагал к воротам, увлекая за собой Эми, но она не могла оторвать взгляда от сочной зелени кладбищенских деревьев, травы и ярких цветов. Она не могла избавиться от мысли, что природа должна дать ей знак, пусть самый маленький, что тети Селии уже больше нет на свете. Горячее солнце позднего лета по-прежнему струило свои лучи, небо по-прежнему было синим, а облака белыми и пушистыми. Жизнь продолжалась как ни в чем не бывало, умер ты или нет.
– Наверное, у меня депрессия, – сказала Эми, когда они покинули кладбище и направились к своим машинам, стоявшим одна за другой в тихой аллее.
– Похороны невеселое мероприятие, – откликнулся Питер. – Вот почему я их избегаю. Сегодня я сделал исключение только ради тебя и оказался прав.
– Тетя Селия была вашей сводной сестрой, – напомнила Эми. – Хорошо, что вы решили меня сопровождать, но мне кажется, вы и без того приехали бы на похороны.
– Нет, ты ошибаешься, я бы не приехал. Селия меня по-настоящему ненавидела. Она не захотела бы, чтобы я присутствовал на ее похоронах. Знай она обо всем заранее, наверняка бы запретила мне это. Если сейчас она смотрит на нас с небес, то скорее всего в раздражении стучит ногой и сердито хмыкает.
Эми улыбнулась про себя. Она легко могла представить себе негодующую тетю Селию там наверху. Тетя никогда не считала нужным скрывать свое неудовольствие.
– У нее был железный характер, – заметил Питер и, не удержавшись, вслед за Эми взглянул на облака.
– И все-таки она всегда была безупречно справедливой, – вступилась за Селию Эми.
– И злой, как ласка, – закончил Питер.
– Но только не по отношению ко мне.
– Именно поэтому ты унаследуешь ее состояние, милая девочка. Уверен, что Селия все заранее предусмотрела. Очень скоро ты станешь весьма богатой. У нее не было никого, кроме тебя.
– Неправда. У нее были еще и вы.
– Мне не нужны ее деньги. У меня хватает своих. Селия занималась твоим воспитанием с тех пор, как тебе исполнилось восемь. Кому еще она могла оставить свое состояние. Не мне же. Селия сторонилась меня, как прокаженного. Хочешь верь, хочешь нет, но она меня ненавидела.