– Ты имеешь в виду, что будешь работать в этих ужасных шахтах под землей, в то время как умеешь делать такие великолепные вещи?
– Какое-то время да, но не постоянно. Только чтобы взглянуть, как там идут дела. Дядя Дюк хочет сделать меня управляющим. О, не сейчас, пройдут еще годы. Он ведь не собирается жить здесь всегда, и мне необходимо научиться от него всему, что он знает в рудном деле, пока я молод.
– А как же ферма?
– Через год-два там не будет столько живности. Мама оставит только кур и то, что необходимо для семьи. Медь и свинец сделают нас богатыми.
Арабелла помолчала, потом спросила:
– Это так важно, стать богатым?
Сол пожал плечами.
– Это дает возможность заниматься тем, чем хочешь.
– Резкой по камню, например?
– Да. И почему ты считаешь, что под землей ужасно? Там полно приключений. Никогда не знаешь какой камень найдешь. Вообрази, ведь там сокровища тысячелетней давности!
Он замолчал, глядя на нее ярко заблестевшими глазами. Арабелла подумала, что Сол уже сейчас кажется взрослым и легко можно представить, каким он будет через несколько лет.
– Ты прав, – согласилась она. – И различные окаменелости. Я как-то нашла каменную ящерицу, настоящий маленький дракон.
Оба помолчали немного, потом Арабелла сказала:
– Мне надо идти, иначе кто-нибудь увидит меня и пойдут сплетни.
Сол нахмурился.
– Я хочу встретить тебя снова. И, думаю, когда мы будем старше...
– Да... И что же?.. – Арабелла ждала, а маленькая голубая бабочка, порхавшая над папоротниками, коснулась ее щеки.
Сол пожал плечами и улыбнулся.
– Так, ничего. Потом сама узнаешь.
Арабелла побежала вниз с холма, щеки ее горели от солнца и от счастья.
С этой встречи началась дружба Сола Дарка и Арабеллы Куртни, которая еще отразится на их судьбах.
В течение последующих трех лет рудник приносил своим хозяевам немалую прибыль. Дом на ферме был заново отстроен для старой Сары, и пони, впряженный в коляску, каждое утро ожидал ее у крыльца.
А в Фернгейте продолжали страдать от тяжелого режима, установленного Роджером, для которого жажда мести превратилась в манию. Он тратил все больше денег на судебные тяжбы, касающиеся земель Фернгейта, прав Куртни на торфяники и на рудник, заявлял протесты по поводу нарушения границ своих земель людьми Дарка, при этом его собственная земля приходила в упадок, долги росли, и Роджеру, похоже, было уже трудно из них выбраться.
Но он, одержимый навязчивой идеей, ничего не замечал, закрывая глаза на действительность. Кларисса, ум которой уже помутился, значила теперь для него не больше, чем слабая, раздражающая его тень. Роджер почти не разговаривал с женой и только Арабелле навязывал свое внимание, которое крайне досаждало ей.