— Это низко — так говорить.
— Ты права, — соглашается Микаэла. — Извини.
— Мистер Мерчинсон — мой преподаватель английского в средней школе — считал, что я многое вижу не так, как окружающие. Но я не бестолковая. Он думал, что именно это качество делает меня хорошим писателем.
— Только не рассказывай мне, что ты написала сценарий о молодой девушке из Шугарленда, которая приезжает завоевывать Голливуд, и обо всех очаровательных и странных людях, которых она оставила, отправившись на поиски своего «я».
— Ничего себе! Откуда ты знаешь?
— Да так, простое предположение, — усмехается Микаэла.
— Большая часть сценария о ее отношениях с матерью-алкоголичкой. О том, как тяжело ей вырваться на свободу. Думаю, хорошая книга должна затрагивать в человеке неожиданные чувства.
— Значит, ты спала с ним?
— С кем?
— С твоим учителем английского?
— Нет… — Я никогда не умела лгать. — Да, один Раз.
— Удачи тебе, Рошель! — сердито говорит Микаэла и уходит.
— Увидимся в «Трейдер Вик», да? — кричу я ей вслед, но она не отвечает.
Не знаю, радоваться мне или огорчаться. Я в тупике.
* * *
— Как мне поднять тебе настроение? — спрашивает Дэн.
Я сижу на диване, притянув колени к груди.
— Хочу, чтобы позвонила мама. Я оставила ей миллион сообщений.
Дэн не отвечает, и я понимаю, о чем он думает. Он считает, что моя мать в кашемировом джемпере цвета фуксии, который я отправила ей, без сознания валяется в «О'Херихаи» — единственном ирландском баре за семьсот миль от города. Интересно, кто в таких случаях отвозит ее домой?
— Ты не скучаешь по Шугарленду? — любопытствую я. — По ненормальному бармену-ирландцу, ребятам в «Старбакс», сеньору Малдонадо и его пришельцам? Девушке-полуиндианке с кожной болезнью? По тому, как плакал мистер Мерчинсон, говоря о Шекспире?
— Нет, — говорит Дэн, и он не лукавит. — И она не была индианкой. У нее просто плохая кожа.
Не знаю, как справиться со своими чувствами. Я действительно счастлива, что меня не уволили, но мне жаль Микаэлу. В этом городе очень сложно завести друзей, а мне казалось, что мы стали ближе.
— Хочешь, поедем в мексиканский ресторан? — предлагает Дэн.
— Нет, мой желудок еще не отошел от разговора с Викторией.
— Рейч, возьми себя в руки! Я понимаю, ты расстроена из-за Микаэлы, но ведь ты не виновата. Виктория выбрала тебя. Вот и все. Постарайся радоваться, ладно? Ты ведь теперь часть этого бизнеса.
— Я никогда не получу ответ из Школы кино и телевидения, — ною я. — Им не понравился мой сценарий.
Дэн открывает ящик стола, достает остатки марихуаны и начинает скручивать сигарету. Как здорово иметь такого друга, как Дэн! Он очень хорошо меня знает и понимает, что именно мне нужно в подобном настроении. А со мной такое часто бывает. Мистер Мерчинсон тоже знал эту мою особенность. Он говорил, что я слишком чувствительна, и такие люди, как я, страдают и от чужих проблем также.