— Как дела с Тревисом? — интересуется он, одним глотком выпивая половину бокала.
— Контракт пока ни с кем не подписан.
— Любая студия в городе готова заплатить ему двадцать миллионов, а этот идиот не может принять решение?
— Он хочет сделать перерыв.
— Перерыв! Малыш снялся всего в трех фильмах!
Стараюсь не морщиться, когда Джонни употребляет слово «малыш». Кем он себя воображает? Луисом Б. Майером [14]? Хотя он прав. Тревис Траск сыграл главную роль всего в трех фильмах… но бюджет каждого из них был до смешного мал, а сборы переваливали за пятьдесят миллионов, и все только благодаря нашей девятнадцатилетней звезде.
— Они снимались подряд, один за другим, — нахожу я объяснение.
— Разве он не понимает, что люди скоро забудут о его существовании?
— Джонни, я уже говорил ему об этом. А он заявляет, что ждет подходящего проекта.
Джонни разводит руками:
— Он мечтает о выдающейся роли! Помнишь, Ди Каприо пошел тем же путем, а в итоге снялся в двух дерьмовых фильмах, растолстел и обрюзг! — Джонни ставит локти на стол и начинает шевелить пальцами, как будто играет на кларнете. Этот ритуал означает, что мой босс глубоко задумался. Пальцы движутся все быстрее, пока не приходит прозрение. Или мысль на худой конец. И часто не самая хорошая мысль. Он хлопает ладонями по столу. — Тебе нужно с ним поговорить. Ты молод и быстрее найдешь с ним общий язык, кроме разговоров о женщинах, конечно. Скажи ему, он должен наконец остановиться на каком-то проекте.
— Или что?
— Что за вопросы? — кричит Джонни. — Мне нужно оплачивать счета!
По правде говоря, Джонни ненавидит своих клиентов. После того как они подписывают контракт — минимум на три года, — он перекладывает всю работу на подчиненных, то есть на меня. А сам практически ни за что не отвечает — неплохую синекуру нашел себе мой босс.
Джонни берет со стола сценарий.
— Вот, например, что я прочитал вчера вечером. Я был просто потрясен.
На обложке написано: «Подними пушку!»
— И о чем же он? — осторожно спрашиваю я.
— Помнишь стрельбу в школе в Колорадо? Тревис превосходно подходит на роль одного из киллеров. Эштону Кэтчеру предложено сыграть его друга. Есть еще отличная небольшая роль для кого-то постарше: учитель, рискующий жизнью ради спасения детей.
Я знаю, что это означает. Джонни хочет играть в этом фильме. После того как за большую взятку он получил роль без слов в последнем фильме Тревиса, мой босс считает себя драматическим актером.
— Проект, конечно, заманчивый. Но ведь мы хотели, чтобы Тревис снимался в серьезных фильмах, — говорю я.
Моя наглость ставит Джонни в тупик, он поднимает брови — густые и неухоженные, несколько длинных волосков торчат в разные стороны. И я вдруг вспоминаю, что «серьезные фильмы» были моей идеей, а не его.