Эмили нервно постукивала ногой под столом. Неужели его план может сработать? Неужели есть хоть один шанс? Прошла минута – самые долгие шестьдесят секунд в ее жизни, – как вдруг раздался женский крик. Все повернулись к выходу, а крик перешел в визг. Геллман вынужден был прервать свою речь о грядущем процветании города.
В зал вбежала Джералдина Маллет, словно за ней гнались солдаты. Она бесподобно выглядела в одном из старых платьев Олив из темно-красного вельвета. Эмили понятия не имела, где они взяли такую шляпку, но что-то в ней напоминало ее соломенную летную панамку. Что ж, ради такого дела можно и пожертвовать. Шляпка получилась на славу, Вивьен Ли вполне могла надеть ее для одной из сцен «Унесенных ветром».
Восковая свеча в руке Джералдины, из тех, что Эмили хранила для Рождества, отлично смотрелась в старом бронзовом подсвечнике Эммета Бивера. Пламя свечи трепетало в ее руках. Она подождала, пока все заметят ее, затем подбежала к сцене.
– Они здесь! – закричала Джералдина. – Эти чертовы янки, но я не позволю им забрать «Тару»!
Эмили оторвала взор от Джералдины и посмотрела на братьев Геллман, которые не знали, что им делать. После театральной паузы Джералдина закричала:
– Я сожгу здесь все, но не позволю им хозяйничать!
Она помахала свечой, и Эмили закричала:
– Горим! – После чего ткнула локтем под ребра своего соседа, Гарольда Бисмана.
Тот задремал, но при волшебном слове «горим» вскочил. Олив подала ему красный пластмассовый пожарный шлем, который принесла с собой в сумке. Он принял его, водрузил на лысеющую голову и скомандовал:
– Спокойно, ребята, не надо волноваться, все под контролем.
– Что делает эта сумасшедшая старуха? – спросил худощавый Геллман, забыв, что все еще стоит перед микрофоном. Его слова разнеслись над толпой. – Уберите немедленно эту свечу, – велел он.
В Бивертоне каждый мог согласиться, что Джералдина немного не в себе, но ее все любили и спуску за такие слова в ее адрес могли и не дать.
Джералдине такое обращение тоже явно не понравилось, потому что она засунула руку в карман под платьем и вытащила тяжелый пистолет времен Гражданской войны. Он был большим и неказистым, но очень впечатляющим в хрупких старушечьих руках. Она помахала им перед Эриком Геллманом.
– Держись от меня подальше, солдафон, или я пристрелю тебя, как бешеного пса.
Многие люди повскакивали с мест, залезая на столы и лавки, чтобы получше все рассмотреть, и одобрительно зашумели. Брат Эрика Геллмана, Милтон, тоже встал, но со сцены спуститься не мог, потому что лестница была забита народом. В зале не было пожарного шланга, и Гарольд Бисман стоял в растерянности посреди зала и смотрел на Джералдину, которая размахивала подсвечником в одной руке и пистолетом в другой. Джо указал добровольному пожарному на большой огнетушитель, который висел на пожарном щите у стены.