Время близилось к вечеру. Старшина с голубыми петлицами, обещавший подвезти Дьяконского, куда-то исчез. Виктор долго искал его, а потом плюнул и отправился пешком, надеясь поймать попутную машину.
На шоссе и в окрестных лесах было много войск, выходивших сюда, в район сосредоточения соединений. Полки располагались на отдых. В темноте слышал Виктор говор сотен людей; многочисленными светлячками вспыхивали огоньки цигарок.
Дьяконский, хоть и устал за день, прошагал все же километров десять по шоссе на Березу Картузскую. Съел полкотелка гречневой каши с маслом из походной кухни какой-то саперной части. Наелся и отяжелел: ныли ноги, глаза смыкались сами собой.
Разыскав копешку сена, залез на нее, устроил себе ложе такое длинное, что смог вытянуться во весь рост. Сон пришел настороженный, чуткий. Тонкий хмельной запах засохших цветов дурманил голову. Во сне видел он деревню Стоялово, сенокос на лугу, склонялось над ним счастливое лицо Василисы.
* * *
Не было ничего удивительного в том, что войскам группы армий «Центр» удалось прорвать тонкую цепочку пограничных заслонов. Не только неожиданность нападения сыграла свою роль. В местах, выбранных для нанесения ударов, немцы имели абсолютное превосходство в силах и средствах. Группа насчитывала более миллиона солдат и офицеров, более двух тысяч танков и 1670 самолетов. Вся эта лавина разом хлынула через границу, обтекая с севера и с юга основную группировку советских войск Западного фронта в районе Белостокского выступа.
Удивительным было другое – сопротивление, которое оказали не подготовленные к бою, потерявшие управление советские войска. Сражение развернулось во всей полосе наступления немцев. На берегу Буга упорно держались пограничники, окруженные на своих заставах; в населенных пунктах, возле мостов, на перекрестках дорог дрались остатки рассеянных подразделений; в отдельных домах, в оврагах и перелесках засели мелкие группы красноармейцев и бойцы-одиночки.
Немецкое командование поспешно наращивало силу ударов. Не только дни, но часы и минуты определяли сейчас дальнейший ход боевых действий. Сработанный, проверенный войнами механизм немецких армий, скрепленный хорошо налаженной связью, действовал четко и быстро.
Вечером генерал Гудериан и подполковник фон Либенштейн сидели над оперативной картой. Синие стрелы, обозначавшие продвижение танковых корпусов, врезавшись в территорию противника, постепенно поворачивали на северо-восток, вдоль дорог, идущих к Минску.
Слушая Гудериана, Либенштейн делал на карте новые отметки. Генерал ставил войскам задачу на завтрашний день: 47-му танковому корпусу – выйти в район Барановичей 24-му танковому корпусу – двигаться в том же направлении с юга по шоссе и захватить Березу Картузскую.