– На груди держи. И деньги тоже. В вагоне особенно.
Маленькая Людмилка тыкала в морду лошади пучком сена, спрашивала:
– Мам, а она не жувает, почему?
– Отстань! Не смей к лошади подходить, домой марш!
Кучер отправился на кухню выпить с Григорием
Дмитриевичем стопку за счастливую дорогу. Бабка принесла им из погреба малосольных огурцов.
Антонина Николаевна укладывала в повозке вещи. Ни она, ни отец не ехали провожать Игоря. Райисполкомовский кучер, приходившийся Насте дядей, обещал доставить ребят в сохранности, вытравить билеты и посадить в поезд. Со станции кучер должен был привезти троих командированных из области – места в тележке не оставалось.
– Смотри, Настя, тут курица, – говорила Антонина Николаевна, засовывая под сено узелок. – Ее ешьте сегодня же, жарко, испортится. Яички полежат подольше. Сало до места не открывайте… Тут вот сушеные грибы. Это Степану Степановичу – он любит. Ты тоже поживешь у Ермакова первое время, у него большая квартира.
Настя слушала внимательно, морща лоб и стараясь запомнить все, как еще недавно слушала Антонину Николаевну на уроках литературы. Было приятно, что ей поручают заботу об Игоре. И не кто-нибудь – его мать. Настя будто близким человеком стала в их семье.
Из калитки, с хрустом разжевывая огурец, вышел кучер. За ним Булгаков.
– Так ты того, вернешься – зайди, – говорил он. – Расскажешь обстоятельно, как и что.
– Можешь не сумлеваться, Григорь Митрич. У меня на станции дежурный – свой человек.
– Все же зайди.
– Это как водится… Ну, где же пассажир ваш?
– В самом деле, где же он? – спохватилась Антонина Николаевна. – Мама, не видела?..
Игорь в это время шел по саду вслед за хмурым и молчаливым Славкой. Братишка вел его в дальний конец, в малинник. Игорь мысленно прощался с деревьями, со старой беседкой.
В саду чувствовалось уже приближение осени: поблекла трава, меньше было цветов. Созревала рябина. Ее красные гроздья ярко пылали среди начинающей желтеть листвы. На солнцепеке было жарко, а в тени держалась прохлада. Долго не высыхала теплая августовская роса.
– Зачем ты позвал меня? – спросил Игорь.
– Узнаешь. – На лице Славки – таинственное выражение. – Сюда иди.
В зарослях малины – старая груша с сухой, без листьев, вершиной. Славка напнулся, отодвинул камень. Открылось дупло возле самых корней.
– Это мой склад… Не говорил раньше, а теперь все равно.
Славка достал из дупла газетный сверток, перевязанный крест-накрест тонким шнуркам.
– Что тут? – удивился Игорь.
– Сам посмотри, тебе это.
– Что за чертовщина!
Игорь развернул газету. Под ней – большой конверт из плотной серой бумаги. Торопливо разорвал его.