– А если он вообще их сообщник? – осенила новая догадка Диму.
– Ну ты, философ, сегодня даешь, – ответил капитан. – Ведь вполне может быть и такое. Крали-то, например, вместе, значит, и делить пришлось бы награбленное. А тут утопил сообщника, и порядок. Единолично владеешь.
– В таком случае преступники собирались на машине Ростислава и удирать, – сказала Маша. – А потом сообщник или сообщники Ростислава утопили, а сами на его машине уехали.
– Или машина была вовсе не его, – вмешался Петька. – Он мог на ней ездить по доверенности. А принадлежала она сообщникам.
– Это надо выяснить, – задумчиво произнес капитан Шмельков. – Если машина не Ростислава, то и в розыск объявлять ее бессмысленно.
– В общем, тайник исчез с концами, – мрачно заметил Димка.
– Действительно, – согласился с ним Петька. – Если этот Ростислав сообщник грабителя или грабителей, то даже если он придет в себя – все равно ничего не скажет.
– Или будет продолжать чокнутым прикидываться, – подхватил капитан Шмельков. – Видали мы много таких. Но самое-то главное, ребята, в другом. Откуда тайник и кто про него узнал?
В читальном зале опять воцарилось молчание. Всем было ясно одно. Если в картине и впрямь находился тайник, то он был наверняка очень старым. Почему же за ценностями явились только сейчас? Ведь картина по крайней мере почти четыре десятилетия висела в библиотеке. За эти годы наверняка было множество возможностей тихо взять то, что требуется, не привлекая чужого внимания. И ведь даже грабители, взломавшие минувшей ночью дверь, могли постудить гораздо хитрее. Вынули бы содержимое тайника, а картину и раму оставили висеть на стене. И все бы ломали головы, зачем нужно было корежить дверь.
– Слушайте, – сказал Петька. – Мне почему-то кажется, что ночью преступников кто-нибудь спугнул. Поэтому они не могли оставаться дольше в библиотеке. И им показалось куда более безопасным прихватить картину с собой.
– Ой, ребята! – схватился за голову Шмельков. – У меня от ваших версий уже мозги в трубочку свернулись. И в отделение уже пора возвращаться. Давай-ка, Петька, я быстренько запишу твои показания, и до завтра расстанемся. Утро вечера мудренее.
Петька еще раз повторил, что и в какой последовательности увидел утром. Шмельков тщательно занес его показания в протокол.
– Ну, будьте здоровы, живите богато, – попрощался капитан. – Мы с вами, братцы, вот как договоримся. Если чего увидите или в голову там придут какие-нибудь интересные мысли, сразу звоните мне в отделение. Но, в общем, я и сам у вас в поселке теперь постоянно крутиться буду.