– Ананас! Ананас ему не давайте! – истошно вопили девочки.
Неизвестно, сколькими еще жертвами обернулась бы эта новая атака, не попадись под ноги «утопленнику» баночка с йогуртом. Поскользнувшись на ней, Ростислав Кузьмич упал. Тут подоспели два санитара. Один из них уже был знаком ребятам.
– А говорили, что он хорошо себя чувствует, – с упреком обратился к нему Димка.
– А что, по-твоему, плохо? – облачая Ростислава Кузьмича в смирительную рубашку, сказал санитар. – Вон какой бодренький.
– Быстро ему успокаивающий укол! – скомандовал врач медсестре.
– Вот, бвин, навестив бовьного! – потирая одной рукой ушибленную ананасом голову, а другой тоже ушибленное при падении место пониже спины, воскликнул почтенный Павел Потапович. – А вы как, моя мивая? – игриво подмигнул он медсестре. – Не свишком я вас зашиб?
– Мы привычные, – неожиданным басом изрекла медсестра. – А ну, не рыпаться мне! – прикрикнула она на «утопленника» и мигом вкатила ему успокаивающий укол.
Ростислав Кузьмич почти тут же пробормотал:
– Спать хочу.
Затем он с таким невинным видом вытянулся на кровати, словно виновником недавнего переполоха был кто-то другой.
– А вы чего к нему явились? – строго посмотрел врач на посетителей. – Неужели неясно, что человек не в себе. Шоковое состояние еще не прошло.
– Пгавивьно Тяпочка вевев повожить Гостисвава Кузьмича в отдевьную павату, – прокартавил почтенный академик. – Иначе бы он вам тут всех бовьных пегебив.
– А чья кровь? – с беспокойством поглядел на красную лужу врач.
– Это не кровь, а сок, – откликнулся Павел Потапович. – Вишня. Между пгочим, очень по-везно.
– Я, конечно, вам и вашему сыну очень благодарен, – вежливо отвечал ему врач. – И сумму на благоустройство нашей больницы Потап Павлович пожертвовал. Но все-таки очень прошу: не навещайте пока Ростислава Кузьмича.
– Но ведь мне интегесно, когда у него пгогежется память, – с капризным видом заявил Павел Потапович.
– Вам интересно, – пробасила медсестра, – а он вас так долбануть может, что потом и не встанете.
– Меня уже долбанул, – пожаловался строгий врач.
Только тут присутствующие заметили, что у него под левым глазом тщательно припудрен синяк.
– В общем, когда будет можно его посещать, я вам позвоню, – пообещал Павлу Потаповичу врач. – А кстати, этих кто пропустил? – повернулся он к членам Тайного братства.
Петька принялся лихорадочно соображать, что бы такое ответить, когда в палату вбежала дежурная с тетрадкой в руках.
– Лев Варфоломеевич! – обратилась она к врачу. – Что они тут натворили?
– Ты лучше скажи, Ермиловна, – смерил ее суровым взглядом тот, – зачем в пятую палату пропустила. Ведь и я не велел. И милиция не рекомендовала.