– Да я не о том, – повысил голос Дима.
– И потом я ее не переспорю, – вновь не расслышала Наталья Владимировна. – Это же просто какой-то кошмар! Такое упрямство, да еще помноженное на склероз.
– Если ты не заткнешься, то сейчас все нам испортишь, – шептала тем временем на ухо Диме Маша.
– Я хочу знать, кто такая фамдеменаж! – уперся Терминатор.
– Домработница по-французски, – скороговоркой шепнула сестра. – А теперь захлопни пасть и сиди тихо.
На сей раз Терминатор послушался.
– Вы понимаете, – продолжала Коврова-Водкина, – как только я первый раз увидела Тома Круза, мне немедленно сделалось ясно: это новое воплощение моего дорогого Аполлинария!
– Аполлинария? – с воодушевлением воскликнула Маша. – Как интересно.
Петька просиял: похоже, Коврова-Водкина сама перешла на нужную тему.
– Это не просто интересно, – отвечала Коврова-Водкина. – Том Круз – вылитый мой Аполлинарий в молодости!
А вы разве знали Аполлинария в молодости? – вырвалось у Насти, которая быстро подсчитала, что Аполлон Парнасский по возрасту годился Ковровой-Водкиной в дедушки. А может, даже в прадедушки.
– Увы, мы встретились с ним слишком поздно! – с трагическим видом изрекла вдова. – Но я видела множество фотографий молодого Аполлинария. К несчастью, все эти снимки сгорели в пожаре войны, когда в мой вагон влетела фашистская бомба. Мы с подругой успели выскочить в окно. Но чемодан, где лежали фотографии Аполлинария, погиб.
Видимо, после этой бомбы у нее и поехала окончательно крыша, – шепнул на ухо Маше Дима.
Сестра не удержалась и фыркнула, но Коврова-Водкина продолжала взахлеб делиться воспоминаниями и ничего вокруг не замечала.
– А спас меня, между прочим, мой незабвенный Аполлинарий, – рассказывала она. – За минуту до того, как упала бомба, его призрак явился к нам в купе и заставил нас выпрыгнуть в окно.
– Потрясающе! – всплеснула руками Маша.
– Дурдом, – раздался у нее над ухом предательский шепот брата.
Так что теперь, как ни жаль, у меня нет ни единой фотографии незабвенного возлюбленного, – продолжала Коврова-Водкина. – Но ничего, он часто приходит ко мне сам. И к тому же я с ним общаюсь, перечитывая его труды.
С этими словами хозяйка дома простерла руку к огромному книжному шкафу.
– Значит, у вас есть его труды? – Командор не собирался упускать такой блестящей возможности и подошел к шкафу.
Остальные ребята сделали то же самое. Хозяйку, похоже, это обрадовало. Встав с кресла и открыв стеклянные створки, она указала на несколько книг, зажатых между собраниями сочинений Тургенева и Батюшкова.
– Вот плоды напряженной творческой деятельности Аполлинария.