Дважды в день Джиллиан ездила в Брамбер, каждый раз выбирая другую объездную дорогу, но умудрялась обязательно проезжать мимо валунов около Скупперз-Филд по пути туда и обратно. Мартин сказал ей, что если Карл Стюарт придет в отряд Камерона, они его доставят или к валунам, или прямо к Джиллиан.
Дважды в день валуны оставались справа от нее, и дважды – слева. Она ездила с приотворенными дверцами и каждый раз ожидала услышать тяжелый приглушенный стук и скрип, означающие, что царственный груз прибыл. При этом ее сердце колотилось о ребра, а дыхание становилось тяжелым.
Камерона арестовали в субботу, а сейчас был уже вторник. Хотя Мартин ничего не говорил ей, она знала, что это последний из выторгованных дней, когда еще можно было выполнить задуманное. Если Карл не придет, Мартин заставит ее запереть дом и ехать в Линчестер, а сам отправится в лес, чтобы вместе с людьми Камерона придумать новый план.
Джиллиан уже подумывала, не опоить ли Мартина травяным чаем, чтобы потом связать и уложить рядом с Эдмондсом, которому она принесла поесть, перед тем как уехать в очередную поездку в лес. Она опустилась на колени в стойле и кормила солдата с ложки, а он с ненавистью сверкал на нее глазами…
Вдруг на стену сарая надвинулась длинная тень. Пришедший был высок и широкоплеч, двигался легко и грациозно.
– Камерон! – воскликнула Джиллиан и пролила горячий суп прямо Эдмондсу на колени. Тот завизжал от боли, а она в это время повернулась, широко раскинув руки и счастливо улыбаясь.
Однако стоящий в дверях конюшни человек не улыбнулся ей в ответ.
– Вы не Камерон, – сказала она, опуская руки. Джиллиан знала, что это звучит глупо, но разочарование было настолько острым, что она ничего не могла с собой поделать и просто смотрела: волосы короче, плечи уже… Правда, рост тот же, но это не был Камерон.
– Прошло много лет, – сказал пришелец. – Я думаю, у меня есть преимущество перед вами, потому что я был ребенком, когда мы последний раз виделись. Вы изменились не так сильно, как я, мисс Боуэн.
Судя по тому, насколько легко он двигался, это был молодой человек едва ли старше двадцати лет. Лицо его казалось грязным и изможденным, под глазами залегли темные круги; одежда его выглядела так, как будто в ней долго ехали верхом и много дней не снимали.
Проблеск узнавания с трудом пробился сквозь уныние Джиллиан.