– В тот день, когда его арестовали, солдаты нас несколько раз останавливали. Если Фрейли опять выставил их видимо-невидимо, то нас могут обыскать и вас обнаружат.
– Сегодня, мисс, когда мы выезжали из Брамбера, нам показалось, что нас преследуют: тридцать – сорок солдат из отборных республиканских войск на большой скорости скакали прямо к нам. Я уж подумал, что пришел мой конец, но… «Сир, давайте пропустим их», – предложил Гантер. Мы так и сделали, и они нахлынули на нас, как шторм на мирный пляж. Когда же волна схлынула, оказалось, что солдаты проскакали мимо, даже не взглянув на меня. Они дважды видели меня, но оба раза не догадались, кто я. Сегодня я чувствую себя исключительно удачливым.
Джиллиан услышала со стороны конюшни жуткий хрип, а Куинни, подняв голову, в страхе попятилась. Эдмондс встретил смерть более достойно, чем Джиллиан от него ожидала.
Карл взял ее руки и прижал их к своему сердцу.
– У меня тоже скверно на душе, мисс, оттого что пришлось убить человека, который был бы моим верноподданным, если бы не чрезмерное честолюбие Оливера Кромвеля. Я прошу прощения за причиненные вам душевные страдания. Хотя от этой мысли вам не станет легче, но помните: не было никакой возможности отпустить его, не рискуя сорвать мой побег. Еще большему риску подверглись бы вы и мистер Делакорт.
– Да, я понимаю, – прошептала Джиллиан.
– А теперь хлеб и сыр?
Джиллиан пережила не слишком приятные минуты, наблюдая за тем, как Карл заворачивается в плащ Камерона и лихо нахлобучивает его шляпу. Закрыв глаза, она представляла, что стоящий перед ней кавалер – Камерон Делакорт. Камерон, который трогал края шляпы, наклонялся над плечом доктора и без намека на насмешку перекладывал лепесток розы «Тюдор» из одного нитяного квадратика макета в другой.
– Вынужденное перемещение, юный доктор, – сказал ее отец, одобрительно кивая, но явно принимая короля за Камерона.
– Нам пора, сир, – напомнила Джиллиан. – Идем, папа, надо ехать.
– Сейчас, я только упакую свой макет и лепестки. – У нас нет времени.
– Конечно, время есть. Ты всегда немного задерживаешься, прежде чем выйти из кухни, Джилли.
Странно, но сама мысль о том, чтобы в бездействии провести даже одну минуту, в то время как она нужна королю, показалась Джиллиан глупой.
– Не сегодня, папа.
Разозленного мистера Вилмота они запихнули под скамью, и это развеселило Карла.
– Вилмот с презрением относится к маскировке и всяческим уловкам, – сказал король, – и я никогда ему этого не забуду.
Извилистые дорожки прежде не казались ей такими узкими, корни – огромными, тени – густыми, а лес – безмолвным. Знакомое покачивание фургона вскоре убаюкало Уилтона, и он дремал, сидя на скамье в углу. Джиллиан сосредоточилась на ориентирах, по которым можно было судить об оставленном позади расстоянии; без этого начинало казаться, что они завязли в трясине и Куинни переставляет ноги по бесконечной ленте, которая сама по себе вьется, уплывая назад и оставляя путников на месте.