– Из-за этого малыша и его матери, из-за всех этих людей я не могу пойти на попятную. Я должна помочь вам завершить то, что мы начали.
– Джиллиан…
Она заставила его замолчать, приложив пальцы к его губам, потрясенная своей смелостью и ощущением твердости его губ у себя под рукой. Близость к нему еще усилилась, и Джиллиан поспешила отстраниться до того, как ее охватит дрожь.
– Мы оба знаем, что мой отец недолго будет в состоянии им помогать. Если вы позволите мне вернуться в тот надежный мирок, который я так тщательно себе подготовила, никто не доверит мне занять его место; я окажусь бесполезной, пустой и ненужной и не оставлю никакого следа на земле.
Джиллиан думала, что Камерон будет над ней смеяться. Женщинам вообще не дано оставлять свой след на земле – это право мужчины сохранили за собой. Однако Камерон не стал насмехаться, а вглядывался в нее с жадностью, которая показывала, что у него тоже были неосуществленные мечты.
– Я не собираюсь совершать что-то выдающееся. – Чтобы высказать вслух свои мечты, ей понадобилось большое мужество. Она никогда не осмеливалась доверить их даже отцу, но почему-то очень нуждалась в понимании Камерона. – Я буду рада узнать, что помогла выжить хотя бы одному ребенку или что одна поверившая мне женщина живет и кормит свою семью, а не погибла, став жертвой неумелого лечения цирюльника.
– Это честная и достойная восхищения цель, и я вас понимаю.
На какой-то миг Джиллиан показалось, что глаза Камерона говорят: «Я тоже хотел бы этого». Но видение слишком быстро исчезло.
– Не думаю, что вы понимаете степень возможного риска, Джиллиан.
– Я понимаю пустоту жизни, проведенной… в ожидании. Вы здесь всего несколько дней, а уже дали мне смелость открыто заниматься тем, о чем я мечтаю. Я хочу помочь вам сделать то же самое.
Камерон снова и снова подходил к окну. Каждый раз, отодвигая занавеску, он надеялся, что облака наконец закроют луну, однако небо оставалось по-прежнему чистым, так что хотя луна была всего лишь узеньким серпом, ее свечение и мерцание звезд заливали округу серебром. В такую ночь только самый глупый заговорщик рискнул бы покинуть укрытие, потому что его тень тут же стала бы длинной-предлинной, а его силуэт был бы виден отовсюду.
– Вряд ли вам стоит сегодня выходить из дома. – Джиллиан словно зловеще вторила его мыслям. Она смотрела на него огромными, все понимающими глазами. – В такую ночь патрули все видят на несколько миль в округе. Вы можете…
– Оказаться мертвым в канаве, как Роберт, – закончил Камерон.
– Пожалуйста, не говорите так даже в шутку.