– Ты только не лезь, и все будет нормально, – с некоторых пор стал говорить он. Уж не знаю, что он делал с хозяйками, но все они стали вежливо прощаться со мной, сетуя, что волею судеб нам надо расстаться.
– И что? – оборвала меня Дудикова. – Если гроб и башня – это про переезд, я настоятельно рекомендую тебе смириться и собирать манатки.
– Почему? – опешила я.
– Потому что это наименьшее из зол. И тогда нечего гневить Бога. Переедешь, и все успокоятся.
– В принципе, да, – согласилась я. На этом мы и порешили. Что скоро переезд. Я даже сообщила об этом Косте, после чего он нахмурился, потер лоб и спросил.
– Еще раз, объясни мне, почему мы должны переехать?
– Потому что мы гадали и там вышла разрушенная башня и гроб, – настороженно поясняла я. Костя с жалостью меня оглядел с ног до головы.
– Малыш, а может, еще поживем? Мне что-то не очень хочется менять адрес. Давай, вы с Диной теперь погадаете на кофейной гуще. И все исправите, – противным гнусавым тоном закончил он. И расхохотался.
– Смеешься? – обиделась я. – Вот так всегда! Ты не уважаешь мои знания. Не веришь в интуицию. А вот когда гром грянет, я буду смеяться последней.
– Твоей Аллочке надо на вокзалах работать! – продолжил веселиться супруг. – Не понимаю, что она делает в вашей скучной организации. Она бы стала миллионершей, предсказывая переезды!
– Это не она! – пыталась отбиться я. Впрочем, за четыре года я успела убедиться, что с Костей это бессмысленно.
– Нет?! А кто? Динка твоя? Ну, ей-то уж точно пойдет цветастый платок. И куча детей за спиной.
– Отстань! – не выдержала и расплакалась я. Мне вдруг стало так обидно и грустно, что слезы полились просто рекой. Я плакала-плакала, потом даже местами выла, а Костик сначала попытался призвать меня к совести и гражданскому самосознанию (разве так может себя вести взрослая женщина), а потом испугался и принялся отпаивать меня водой из-под крана.
– Ну, что ты. Ну, успокойся. Я же пошутил! Все будет хорошо, – качал меня в своих объятиях он. А я теребила себя, думая, что вот, я тут пытаюсь избежать какой-то страшной катастрофы, а никому нет до этого дела, никто меня не лю-у-у-у-бит.
– Да что с тобой такое? – разозлился Костя, когда я пошла на второй круг рева. – Может, тебя облить ледяной водой?
– Обидеть художника может каждый! – насупилась я. Но на всякий случай поутихла. Зачем накручивать гайки? С Кости станется. Если психологами сказано, что человека можно вывести из истерики путем облива ледяной водой, он не постесняется и именно так и поступит. А потом еще скажет, что это было для моего блага.