– Как они туда попали? – чесал за ухом Костик.
– Через жопу! – выступила я. От возмущения меня перекосило.
– Чего делать-то?
– Как чего? Тащи быстрее к духам.
– Так антракт-то уже закончился. Там народ сидит. Меня Сам убьет. – Рыдал Костик. Мы с нм безнадежно опоздали.
– Так он не знает, что дудки потеряли? – ситуация становилась критической. Из-за сцены глухо раздавались звуки колокола. Дудкам необратимо пора было уже издавать свои запредельные звуки. Я знала, что вот прямо сейчас на наш Замок светят теми самыми синими фильтрами, от которых появляется ощущение многовековой пыли. Сцену «Таинственный и ужасный дом» надо было спасать. Я перекрестилась, в охапку собрала эти палки и, молясь, чтобы получилось что-то подходящее, понеслась на сцену. Народ расступался, так и не понимая, что это я вытворяю. Я вспомнила, как мы шалили и дудели, когда эти штуки к нам только привезли. Примерно надо дуть так же, как в пивную бутылку.
– Да уж, гармонии не обещаю, но нечто потустороннее попытаюсь изобразить, – пробормотала я и, выдувая занудную тягомотину из трубок, притопывая и кружась, понеслась на сцену. Балахон кружился и развевался, волосы попадали в рот. В зале стояла нереальная тишина. Синие фильтры осветили меня и я стала похожа на слетевшую с катушек старуху-смерть. Под онемевшее дыхание зрителей я доплясала до ступенек в зал. Синхронно с сильными ударами колокола я, приплясывая, соскочила со сцены и докружилась наконец до духов.
– Спасибо, – прошипел мне кто-то из них на ухо. Я передала им дудки, они принялись в них дуть. Тут подключили фонограмму и под уже настоящее безумие звуков я докружилась через весь зал до своего законного привиденческого места. Режиссер меня убьет, не сомневалась я. Однако, по необъяснимым причинам зал вдруг разразился аплодисментами. Потом, после спектакля, как раз в то время, когда я пряталась по темным углам, надеясь не встретиться ни с режиссером, ни с его женой, журналисты наперебой кричали, что находка с пляшущей ведьмой во втором акте была просто гениальна. Просто таки непередаваемый колорит, дрожь пробирала, когда они смотрели в мои мертвые глаза.
– Феерично!
– Только ВЫ с вашим глубоким видением могли найти такое решение этой сцены.
– Образ мечущегося духа в синем свете луны – гениально! – короче, сказано было многое. И все по адресу режиссуры. То есть я своей выходкой не затмила его. Наверное, из-за этого было решено не жрать меня поедом, а даже наоборот, похвалить. Похвалить и позволить и в следующих спектаклях выскакивать в начале второго акта. И даже в паре мест первого. Короче, мне дали эпизодическую роль, совершив таким образом, качественный скачек из массовки в труппу. Прав был Парфенин. Не важно, с чего ты начинаешь, важно только то, что потом.