– Что такое рай, друзья мои? Это такое место, где все повара – французы, все гувернеры – англичане, все кинорежиссеры – американцы, все домохозяйки – русские, а вся администрация состоит из немцев. А что такое ад? Это такое место, где все повара – англичане, все гувернеры – французы, все кинорежиссеры – немцы, все домохозяйки – американки, а вся администрация состоит из русских…
– Ха-ха точно! Администрация Костина! – обрадовался усатый.
Короче, всем было хорошо. Только Шустров что-то нигде не маячил.
Мне тоже налили иностранную пенящуюся жидкость в отечественный пластиковый стаканчик. Я чокнулась с Риткой, с Табуреткиным и не удержалась от очередного вопроса.
– Вы ведь учились со Стасом в школе?
– Со Стасом?
– Милиционером, который вас задерживал.
– Да, было дело, – согласился кандидат с легкой грустью. – Я за него математику решал, а он мне в лицо удостоверением теперь тычет…
– В истории с Лидой Стас ведь тоже сыграл какую-то роль, – ошеломила я собеседников.
– Откуда ты знаешь? – изумился Афанасий Иванович.
Я лишь загадочно улыбнулась: прямо директор ЦРУ, для которого тайн не существует.
– Вика, опять допрос, – вздохнула Ритка.
– Я просто подумала: раз Афанасий Иванович не виноват, может быть, кто-то пытается его подставить.
Он посмотрел на меня с любопытством:
– Кто-то, кроме штаба Костина? Впрочем, почему бы и нет. Не буду скрывать, Стас любил Лиду, а она любила меня. Так что нашей дружбе однажды пришел конец.
– Но Стас не считал вас виновником смерти любимой?
– Как милиционер – нет. А вот как отвергнутый поклонник… Лет пять назад он перебрал на встрече выпускников и сказал мне пару ласковых. Но я на него не обижаюсь. Я выше этого…
Ага, как же. То-то вы припомнили ему сегодня, господин кандидат.
– Так вы, Виктория, считаете, что Стас затаил на меня злобу настолько, что готов засадить в тюрьму? Может, он вообще и есть душитель? Решил таким образом сорвать мне предвыборную кампанию?
Похоже, Табуреткину понравилась идея, что он – невинная жертва ревности и мести бывшего друга, потом соперника, а теперь начальника убойного отдела. Оборотень в погонах порочит достойного кандидата. Избиратели, голосуйте за Афанасия Ивановича, защитите его от милицейского произвола!
В этот момент в штаб ворвалась возбужденная девица, потрясая пачкой листовок. Та самая Верка, видимо, агитки она расклеить не успела, зато принесла последнюю новость.
– Опять предвыборный маньяк! – заорала она.
– Что такое? – заволновались окружающие. – Что еще случилось?
– По радио в магазине слышала. Очередная задушенная жертва, – сообщила юная штабистка.